Франкенштейн — персонаж романа Мэри Шелли, безумный ученый, который решил буквально стать богом и создать жизнь. История о том, как Виктор Франкенштейн искусственно создал человека из частей трупов и смог его оживить, была неоднократно экранизирована, а образы ученого-безумца и его детища-монстра стали культовыми.
Культовой стала и фраза Франкенштейна «Оно живое!», которую ученый произносит, когда видит, как рука его творения начинает шевелится. В классическом фильме ужасов «Франкенштейн» 1931 года, снятом компанией Universal Pictures, вслед за этим словами следует раскат грома. Он добавляет сцене особой драматичности, однако мало кто знает, что без существовавшей в те времена в Голливуде цензуры, эта сцена должна была быть другой.
Дело в том, что в 1920-30-е годы в Голливуде содержание фильмов стало жестко регулироваться. Появился так называемый Кодекс Хейса — свод этических правил, в котором указывалось, что можно показывать в фильмах, а что нельзя. В 1934 году новая поправка к кодексу сделала его соблюдение обязательным. Была создана Администрация производственного кодекса (PCA), которая проверяла фильмы на наличие в них недопустимых сцен или слов и выдавала разрешение на показ картин в кинотеатрах. Все неугодные моменты вырезались.
Под цензуру попал и «Франкештейн». В сцене «рождения монстра ученый сначала восклицает: «Оно живое!». А затем продолжает: «Во имя Господа, теперь я понял, что значит, быть Господом!». РСА посчитала упоминание бога в этом моменте оскорбительным и вырезала эту строчку. Чтобы скрыть разрез, в сцену в этом моменте добавили звук грома. Сцена, в итоге, ничуть не потеряла, а, наоборот, приобрела драматичности и стала культовой.