.jpg)
В первую очередь с фамилией Боткин ассоциируется знаменитая московская больница, названная в честь одного из самых видных представителей семейства. В Москве есть два здания, которые более тесно связаны с Боткиными. В одном из них, на Земляном Валу, родился знаменитый врач, в честь которого названа Боткинская больница, а другое, в Петроверигском переулке, хранит воспоминания о блестящих вечерах, на которых собирался весь цвет города.
История известной московской семьи предпринимателей началась с Конона Боткина, который в 1791 году переехал в Москву вместе с семьей и наладил текстильное производство. Один из его сыновей, Петр, через 10 лет вошел в московское купечество.
«Чайный король»
Со временем Петр Боткин начал понимать, что текстиль не принесет семье денег, на которые можно было бы безбедно жить. Он начал подумывать о чаеторговле, которая обещала стать прибыльным делом. Чай в стране уже был известен, но большой популярности еще не получил: позволить его себе могли только очень зажиточные люди.
Еще в середине XVIII века Россия подписала торговый договор с Китаем, из которого сюда везли чай. Все дела проходили через торговую слободу Кяхта на границе. Фирма «П. Боткин и сыновья» по оптовой торговле чаем была основана в 1801 году, тогда же семья открыла закупочную контору в Кяхте и таможенный пункт. Текстиль с еще существовавшей семейной фабрики (постепенно ее дела сошли на нет) обменивали на заварку. Петра Кононовича называли пионером чайного дела и чайным королем, он поспособствовал широкому распространению чая в России.
Вскоре фирма открыла торговые отделения в китайских городах Ханькоу и Шанхае, Лондоне, Санкт-Петербурге. В Тульской губернии построили два сахарных завода. Оборот компании составлял несколько миллионов рублей.
Часть прибыли Боткин тратил на благотворительность. За пожертвования сиротским приютам и церквям он получил орден Святого Владимира и звание почетного гражданина Москвы.
Фирме удалось выстоять и Отечественную войну 1812 года. После ее окончания Петр Кононович купил особняк на Земляном Валу — именно там в 1832-м родился Сергей, один из его сыновей, ставший впоследствии знаменитым врачом. На здании можно увидеть соответствующую мемориальную доску. Затем семья переехала в усадьбу в Петроверигском переулке, где раньше жил директор Московского университета Иван Петрович Тургенев. Новые хозяева перестроили главный дом, фасад декорировали в стиле позднего ампира, во дворе поставили два флигеля. Со временем дом стал одним из самых популярных в Москве: сюда приходили на званые вечера Александр Герцен, Николай Гоголь, Виссарион Белинский, Лев Толстой, Михаил Щепкин, Павел Мочалов и многие другие.
Глава семейства уделял особое внимание образованию своих детей, а их у него было 14 (от разных браков): девять сыновей и пять дочерей. Лучшие пансионы, лучшиепедагоги — денег он не жалел, надеясь, что дети смогут в будущем проложить себе дорогу в жизни, как посчитают нужным. Его не стало в 1853 году. Согласно завещанию два старших сына от каждого брака получили дом и весь капитал, а все остальные — по 20 тысяч рублей. Интересно, что отцовское решение не рассорило братьев и сестер.
От чая — к искусству
Уже в следующем году наследники реорганизовали фирму в торговый дом «Петра Боткина Сыновья». Однако не все испытывали к семейному делу интерес: этим занимались только Дмитрий и Петр. Они стали одними из первых, кто привозил чай из Индии, а не только из Китая. Чуть позже, в 1893-м, торговый дом превратился в товарищество, продававшее чай, кофе и сахар. Но уже в 1907 году дела стали идти все хуже, и еще через несколько лет предприятие пришлось закрыть.
Петр Петрович Боткин вел очень скромную жизнь, не любил путешествия, был не самым гостеприимным хозяином и очень религиозным человеком. Он был старостой в церкви Успения на Покровке и Архангельском соборе, а потом в храме Христа Спасителя.
Дмитрий Петрович оказался его полной противоположностью: любил светские приемы, искусство. Он давно увлекался коллекционированием картин, и еще к 1882-му в его собрании было больше сотни полотен (у него имелся и специально составленный каталог). Особую слабость Боткин питал к французским художникам (Камиль Коро, Густав Курбе, Анри Руссо), был без ума от барбизонской школы. Он дружил с художником-маринистом Алексеем Боголюбовым и не раз советовался с ним по поводу приобретения новых сокровищ.
Боткина очень ценили в профессиональном кругу: он был членом Московского художественного общества, Академии художеств. Одну из картин из своей коллекции — «После грозы» Федора Васильева — он подарил Третьяковской галерее.
Как и отец, Дмитрий Боткин не забывал о благотворительности: помогал Арнольдовскому училищу для глухонемых и Александровскому коммерческому училищу, где юношей из купеческих, мещанских, ремесленных и крестьянских семей обучали торговому делу.
«Первая серьезная русская книга» и музей в доме
Старшим из всех детей был Василий Петрович, в какой-то мере он заменил остальным рано умершего отца. Он больше тяготел к искусству и литературе, нежели к делам семейной фирмы.
В 1835 году Василий Петрович отправился в путешествие по Франции и Италии, учился, знакомился с творческими людьми, а по возвращении начал писать статьи и очерки — некоторые из них появлялись в «Отечественных записках». Повторно в тур по Европе он отправился в середине 1840-х. Вернувшись в Россию, написал цикл очерков «Письма об Испании», который в 1857 году превратился в книгу — «первую серьезную русскую книгу» об этой стране, как называли труд литераторы.
До конца жизни Василий Петрович был уверен: главное — это хорошее образование. Свои деньги он завещал Московскому университету, чтобы на них можно было учредить стипендию для бедных студентов.
Четвертый брат Михаил был очень похож на Василия по складу ума и характера. Ему тоже претила работа в конторе, и в 1856-м, чтобы избежать этой участи, он поступил в Императорскую академию художеств. Через два года поехал за рубеж, познакомился с художником Александром Ивановым. Боткин писал картины в основном на библейскую тему: за «Вакханку с тамбурином» и «Плач иудеев на реках Вавилонских» ему присвоили звание академика исторической живописи, также он получил орден Святого Станислава 3-й степени. А еще он был членом совета Императорской академии художеств, Императорской археологической комиссии и Императорского общества поощрения художеств.
Помимо этого, он был известным коллекционером: много лет собирал предметы античного, византийского, древнерусского, готического, ренессансного искусства, в частности картины Сандро Боттичелли и Андреа Мантенья. Свой дом Михаил Боткин превратил в музей, который по воскресеньям могли посетить все желающие.
В семье были еще представители искусства. Например, Федор, сын Владимира Петровича Боткина, — известный представитель русского символизма. Его ценили не только на родине, но и в других странах. Во Франции он участвовал в самых престижных мероприятиях, а легендарный Сергей Дягилев пригласил поучаствовать в выставке русских и финляндских художников.
Гениальный врач
Сергей Петрович, еще один брат, добился небывалых высот на медицинском поприще. Когда он был маленьким, никто не подозревал, что это человек огромных интеллектуальных способностей — в девять лет мальчик едва умел складывать слова из букв. Потом старшие поняли, в чем дело: Сережа просто постоянно пересчитывает буквы в алфавите, и это его сбивает. Для него наняли педагога по математике, и тот подтвердил: ребенок очень способный.
Окончив с отличием медицинский факультет Московского университета, он отправился на Крымскую войну в отряде хирурга Николая Пирогова. После войны поехал на стажировку в Европу, а затем врача пригласили на работу в клинику терапии Императорской медико-хирургической академии. В 1860-м защитил докторскую диссертацию в Санкт-Петербургской хирургической академии, которую, кстати, впоследствии — в возрасте 29 лет — возглавил.
Спустя несколько лет Сергей Петрович предложил создать эпидемиологическое общество по борьбе с распространением эпидемических заболеваний. Сам он занимался изучением холеры, чумы, тифа, дифтерии, первым описал желтуху, то есть гепатит А, о котором до него медицина имела ошибочное представление. Боткин был первым в стране, кто объединил врачебную практику с лабораторной работой. Он был не согласен, что образование — прерогатива мужчин, и в 1874-м открыл школу фельдшериц, а потом еще и Женские врачебные курсы.
Боткин установил, что пребывание на южном берегу Крыма очень полезно для больных туберкулезом. Поверив авторитетному доктору, там даже выстроили дворец для страдающей этим заболеванием императрицы Марии Александровны. К Боткину прислушивались правители: он был первым в истории страны русским лейб-медиком императоров Александра II и Александра III. Еще он лечил Ивана Шишкина, Дмитрия Менделеева, Федора Достоевского, Николай Некрасов посвятил ему главу «Пир на весь мир» в поэме «Кому на Руси жить хорошо».
С 1866-го он был членом медицинского совета Министерства внутренних дел, в 1878-м стал председателем Общества русских врачей и оставался им до своей смерти в 1889 году. В 1920-м его имя дали больнице, построенной на средства московского промышленника Козьмы Солдатенкова в 1910 году.
Продолжатели медицинской династии
Три сына Боткина тоже выбрали медицинскую стезю. Евгений Сергеевич учился в Германии, а затем в Санкт-Петербурге получил звание почетного лейб-медика и стал работать при дворе. Доктор всюду следовал за монаршей семьей, вместе с Романовыми он был расстрелян в Екатеринбурге. В 1981-м Русская православная церковь причислила его к лику святых.
Средний брат Александр получил медицинское образование, но решил служить в военно-морском флоте. Сергей Сергеевич, старший брат, стал бактериологом и терапевтом, много стажировался за границей. После возвращения работал заведующим в медицинском учреждении в Санкт-Петербурге, имеющем прямое отношение к его отцу: Городской барачной в память С.П. Боткина больнице.
Как и многие в семье, он любил искусство, собирал картины, входил в правление Третьяковской галереи, обожал музыку и светские приемы. Его дом называли домом-музеем: там можно было найти и древнеегипетскую пластику, и современные предметы искусства. Еще он собрал почти все акварельные и графические работы художественного объединения «Мир искусства», основанного в конце 1890-х.
Актриса, не сыгравшая своей роли
С женой Александрой, дочерью Павла Третьякова, у Сергея Боткина родились две дочки. Одну из них назвали в честь матери, и она стала киноактрисой.
С 1916-го девушка начала появляться на экране в незначительных эпизодических ролях. Александра получила образование в Государственной школе кинематографии (ныне — ВГИК), ее учителем был режиссер Лев Кулешов. Позже они поженились. Со временем ей стали предлагать работы покрупнее. Она играла графиню в «Необычайных приключениях мистера Веста в стране большевиков» (1924), Дульси в «Великом утешителе» (1933), Пелагею в «Сибиряках».
Режиссер Сергей Эйзенштейн писал про нее: «Ее талант не использовали и на четверть, она не сыграла своей роли». Длительное время был в силе негласный запрет на работу с ней. Про Александру Хохлову (фамилию она взяла от первого мужа и больше не меняла) говорили, что она «худа и некрасива», не подходит на роли, но настоящая причина постоянных отказов могла скрываться в буржуазном происхождении.
Хохлова сняла фильмы «Клятва Тимура» по сценарию Аркадия Гайдара и «Мы с Урала», преподавала во ВГИКе. Ее авторству принадлежат книги «Принципы кинорежиссуры Л. Кулешова», «50 лет в кино», «Статьи. Материалы» (в соавторстве с супругом). В 1935-м ей присвоили звание заслуженной артистки РСФСР.
Боткины за границей
В роду Боткиных были и политологи, сделавшие блестящую карьеру. Константин Мельник-Боткин родился во Франции, куда после революции эмигрировали его родители. С отличием окончил в 1946 году Парижский институт политических наук, в начале 1950-х он уже работал в Министерстве внутренних дел Франции, затем в Генеральном штабе национальной обороны. В 1958-м к власти вернулся генерал Шарль де Голль и Мельник-Боткин стал техническим советником премьер-министра Франции. Позже его назначили координатором работы французских спецслужб. От дел он отошел только в начале 1960-х.
Петр Сергеевич, брат его деда, был русским дипломатом, служил в Министерстве иностранных дел Российской империи. В начале 1890-х жил в Вашингтоне, потом в Софии, Лиссабоне, Брюсселе, Лондоне, Марокко. В 1908 году ему пожаловали звание действительного статского советника. Многие видели в нем огромный потенциал, одно время его хотели сделать министром иностранных дел. После революции он жил в Швейцарии и Франции.
Дипломатией занимался и Сергей Дмитриевич, сын предпринимателя и коллекционера Дмитрия Петровича Боткина. В 1892 году он поступил на дипломатическую службу в Министерство иностранных дел Российской империи, работал с Азиатским департаментом, был участником миссий в Штутгарте, Берне. В 1911-м стал первым секретарем посольства в Берлине. Следующий шаг — чин действительного статного советника. Во время Первой мировой войны занимался вопросами содержания военнопленных, затем возглавил организацию «Российское общество Красного Креста». Из-за невозможности работать с Германией после прихода к власти национал-социалистов (у него среди них было много врагов) Сергею Дмитриевичу пришлось остаться в другой стране — ею стала Франция.