«Следующий гол — победный» (Next Goal Wins)
Тренер-скандалист Томас Ронген (Майкл Фассбендер) ссылается родной федерацией на американское Самоа, поднимать национальную сборную — иначе придется сидеть без работы. Местные милы и приветливы, да только совсем не умеют играть в футбол, коллективная травма — матч с австралийцами, проигранный со счетом 31:0. От Ронгена не требуют многого, достаточно одного забитого сборной гола, но и эта задачка была бы по силам далеко не каждому специалисту.
Уровень клоунады — Тайка Вайтити, юродствующий в роли пастора, благословляет соотечественников на отбор чемпионата мира, сравнивая команду Самоа с Давидом. Впрочем, Голиаф в виде сборной Тонги — образ, предполагающий не меньшее допущение… Противники были примерно одинаково плохи, что заметно разряжает торжественность очередной вайтитиевской оды заправским лузерам. «Гол» начали снимать в 2019-м, а выпустили осенью 2023-го — весь этот срок не переставая оправдываться. То меняли Арми Хаммера (в незначительной роли спортивного чиновника) на Уилла Арнетта, то перемониторовали. Но кино просто не удалось, вот и все причины. То, что умиляло на этапе одноименного документального фильма, теряется в велеречивом комиковании Вайтити. Тот самый матч с Тонго пересказывается в традиции поросшей былью островной легенды. А стратегически философские просветления Томаса равняют на искания Нео (из «Матрицы». — Прим. SRSLY), для поддержания мудрости которых ему подсовывают фейк-отшельницу, собирающую на берегу жестяные банки.
Ронген, чей тренерский пыл куда чаще поощрялся красными карточками, чем победами — трогательный неудачник под стать самоанцам, но Фассбендер с его акульей улыбкой и большим драматическим талантом — артист совсем не для лайтового отпуского чилла. В большинстве сцен он с легким недоумением белого человека смотрит на аборигенов, включаясь лишь на драматических пиках, когда нужно погрустить или разбередить душу перед командой в раздевалке. Не по органике Вайтити и футбольная философия. Так важен заветный гол или играть нужно для удовольствия? Любить, кажется, нужно игру, а не победу, но и в этом есть некоторое авторское лукавство, ведь именно сцены на поле даются Вайтити особенно неловко. Можно часами смотреть, как Фассбендер, закусывая рыбой, пьет пиво и напевает Chandelier, но фильм этот — такой же курьез, как и тот гол, который прославляет.
«Парни в лодке» (The Boys in the Boat)
Сидя у речки, лучащийся жизненным опытом дед Джо Ранц (Иэн Макэлхинни) чистит яблоко и наблюдает, как его внук вязнет в заводи на лодке. Пенсионер не торопится помогать ребенку и глубокомысленно вспоминает, как бедствовал в 1936-м, и, чтобы не вылететь с учебы, он (Каллум Тернер) записался в секцию гребли — за отбор в команду обещали стипендию и койку в комнате. После зачисления в заветную восьмерку им предстояло (сенсационно) выиграть несколько студзаплывов и получить путевку на Олимпиаду в Берлин.
В ответственный момент строгий и своенравный — в самом благородном, возвышенном смысле идущего против системы упрямца — тренер команды Эл Албриксон (Джоэл Эдгертон) вещает перед своими гребцами, вдохновляя тех побеждать. За страну! Друг за друга! Ради момента! Когда мотивационный запал иссякает, Эл вполголоса произносит, что просто гордится своими парнями. Во имя чего все-таки Ранц с собратьями по веслам греб к медалям, кажется, не очень понимает и сам режиссер Клуни, потому предлагает всем сочувствующим выбрать вариант по душе. Особенные отношения главного героя с Албриксоном сводятся к приободряющему обмену взглядами. Решение показать историю с перспективы Джо было принято, кажется, исключительно из-за его бесконфликтной любовной линии. Умница-однокурсница Джойс (Хэдли Робинсон) и утешит, и на университетской паре разбудит, и даже не обидится, когда в ответ на признание в любви перед поездкой в Берлин бойфренд промычит что-то невнятное. Такой он, конечно, задумчивый — дурашка, даже мыслями в лодке!
Глупо полагать, что за 100 минут можно было бы рассказать обо всей восьмерке (+ рулевой и наставник), но к появлению лавровых венков Клуни ленится объяснить, даже почему «гребля — это поэзия». Кровавые мозоли. Тренер от бога. Страна у радиоприемников. «Тебе не больно, Харламов» и прочие пыльные ГТО-коды спортивного кино. Такой Oscar bait — олдскул даже по меркам «Огненных колесниц» (1981-го). «Парней» мог бы снять Фрэнк Капра, если бы вконец обленился. Когда Ранц с парнями выходит на открытие Олимпиады, то с восторгом встречает Джесси Оуэнса — про его свершения в Берлине уже сняли «Силу воли». В том году сборная США суммарно взяла 24 золота, так что сюжетов хватит на целую киновселенную Marvel.
«Айлин» (Eileen)
Тоскливый Массачусетс 60-х. Днями кроткая Айлин (Томасин Маккензи) перекладывает бумажки на секретарской ставке в тюрьме для несовершеннолетних. По вечерам переобувает алкоголика-отца (Шей Уигэм), пока тот в беспамятстве не отрубится в гостиной. Под Рождество случается чудо, зовут Ребекка (Энн Хэтэуэй), и она новый тюремный психолог. Айлин ходит с заезжей подружкой по барам, раскрепощается и все чаще начинает думать о побеге в Нью-Йорк.
«Скоро состаришься, милочка. Будешь как мы», — пугает карга-начальница. Со стороны Айлин — мышка-норушка, которую не пытается придавить сапогом только ленивый или совсем уж жалостливый. Даже мусорные пакеты рвутся у нее в руках, так что содержимое встречается не с дном мусорки, а ее начищенными туфлями. Отец, и тот называет Айлин «почти что интересной», что уж говорить про мнение других — подай, принеси, подпиши. Первые полчаса — скучная опись этой серости, почти как в личных делах подростков, которые героиня носит из комнаты в комнату. Когда появляется Хэтэуэй, фильм набирает красок — как иначе, когда тюремный психолог носит наряды, будто она дама полусвета? И танцует. И язвит. А главное, кажется не такой унылой, как остальные.
Этот тревожный, святочный нуар не просто выглядит как сонный психотриллер второго эшелона, вышедший в году так 69-м, а таковым и является (за вычетом года производства), по крайней мере по духу. Режиссер Олдройд, основательно перелопатив лесковскую прозу в «Леди Макбет», из шинели которой вышла Флоренс Пью, принялся за каноны «черного» (от noir. — Прим. SRSLY) жанра и адаптировал не слишком заметную одноименную прозу (недавнюю). За исключением пары надуманных выстрелов (Айлин то и дело представляет, как берется за пистолет), без единой стилевой метаморфозы такой фильм и правда мог выйти более полувека назад. Про Айлин говорят, что ее лицо, будто «с полотен голландских живописцев», но она героиня совсем других картин, где, разочаровавшись в массачусетском мирке, невинные девы идут на крайние меры, лишь бы упорхнуть куда подальше.
«Плохое поведение» (Bad Behaviour)
Актриса Люси (Дженнифер Коннелли) едет укреплять разум на ретрит под предводительством гуру (Бен Уишоу). Изредка — связи на курорте тоже нет — она обменивается смс-ками с дочерью-каскадером Дилан (Элис Энглерт), отвечающей в перерывах между производством какого-то дурацкого блокбастера. Что терапевтические каникулы, что съемки идут не по плану, неизбежно приближая встречу родственниц.
Кино в жанре «заносчивый nepo-baby делится наболевшим». Энглерт — дочь Джейн Кэмпион (постановщица «Пианино», также появляется здесь в камео), и это ее режиссерский дебют. Заунывный подкаст об актерских и материнских неврозах, что передаются детям по наследству, зачем-то осмысленный в формате фильма. Поверить в то, что Люси и Дилан вообще были знакомы до того, как встретились в кадре, так же сложно, как и в обещанную появлением автора в одной из ролей исповедальность. Часть с ретритом на уровне богемных характеров и предложенных героине (при заселении) абсурдных услуг написана со знанием дела. Жадное великолепие просветленного капитализма — «снимать вас на групповых занятиях не только полезно, но и кормит стафф». Авторитарный недотепа-гуру, очаровывающий приезжих богатеев вкрадчивым речами и упражнениями, где взрослые люди должны представлять себя грудничками. Сборище поломанных взрослых, остановившихся в эмоциональном развитии максимум на периоде пубертата. Часть с перебивками на рабочие будни Дилан — та носится по дикой природе в датчиках захвата движения и размахивает мечом — не более чем набросок, сочиненный ради того, чтобы вписать в сюжет про слетевшую с катушек голливудскую звезду проекцию самой себя. При встрече (во имя единения) мать и дочь теряются в лесу и, не иначе как от прилива кислорода, вместе с ними окончательно теряет связь с действительностью и режиссер — финал фильма еще более пунктирен. Заезжая на ретрит, Люси собирается «провести это время без индивидуальности». Что же, хоть где-то Энглерт точно не соврала.