Журналист Роман Супер и режиссер Иван Проскуряков выпустили на Premier документальный фильм «Это Эдик. Сказка о подаренном и украденном детстве» про жизнь великого русского детского писателя Эдуарда Успенского. В ней они пытаются найти ответ, каким он был на самом деле. И обнаруженный ими ответ превращает картину в настоящий ужастик.
Эдуард Успенский был главным сказочником Советского Союза, на его книгах выросла почти вся страна. Даже если вы СССР не застали, Чебурашка, Простоквашино и Пластилиновая ворона наверняка занимают большое место в ностальгии по детству. Детство — штука священная, поэтому все, что меняет наш взгляд на него, мозг старается отвергнуть. Когда весной 2020 года дочь писателя попросила Российскую государственную детскую библиотеку не называть именем отца литературную премию и рассказала о том, насколько ужасным он был человеком, в это сложно было поверить.
«Это Эдик» как раз идет по горячим следам скандала — в разговорах с родственниками, друзьями и знакомыми Успенского его личность раскрывается как никогда раньше. В фильме даже есть отрывки разговоров с самим писателем, который умер в 2018 году. Его играет кукла авторства Игоря Хилова: режиссер фильма разбавил вырезки из интервью сюрреалистичными аллюзиями на жизнь Успенского, которые варьируются от психодела до триллера. Как раз это визуальное сопровождение делает документалку такой необычной и хорошо передает ее настроение.
По визуалу можно проследить, как «Это Эдик» постепенно превращается из сказки о мальчике, который смог, в хладнокровный триллер о мальчике, который не осилил. Хоть в начале фильма нам рассказывают о детстве, сопровождая это зарисовками и счастливыми воспоминаниями Успенского, сразу становится не по себе, например, от слов «мать писателя радовалась неудачам сына». Это лишь намек на то, куда его заведет судьба, а пока можно посмотреть на придумывание знаменитых историй и создание одних из самых узнаваемых персонажей советской анимации. Все красочно, молодая кукла ездит на радужном пони по пластилиновому миру, а друзья Успенского рассказывают, насколько талантливым был их товарищ.
Потом начинаются интриги других детских писателей, которые внезапно предстают зубастыми акулами, не переносящими конкуренции с каким-то новичком. Уже тут в голову закрадывается мысль, что даже если кто-то пишет книги для детей, это не делает его хорошим человеком. Перспектива меняется, а в поведении Успенского появляется все больше красных флажков, что видно на архивных съемках: мимика, взгляды, выражения буквально вопят о том, как ему плохо. Со временем он справился со своими противниками и стал чуть ли не главным по анимации во всем СССР.
Тут в игру вступают деньги — один из трех главных хоррор-факторов «Это Эдик». Успенский всегда был бедным, но невероятный успех его мультфильмов запустил постоянный поток денег, причем больших. Друзья писателя говорят, что после десятилетий бедности богатство просто свело его с ума. И это видно по его действиям: Успенский начинает как зверь бороться за авторские права и отчисления за использования его персонажей. Например, когда он судился за права на Чебурашку, создателю дизайна персонажа он предложил всего 10% прибыли. Суд был долгим и скандальным, но Успенский одержал верх. Изменения в его характере после знакомства с богатством налицо, и это пугает до чертиков. Такой светлый, счастливый человек с гигантским талантом превратился в жадного монстра, который полностью перестал заниматься творчеством. Все мы знаем, как деньги влияют на людей, но от мысли, что они сломали даже Успенского, становится страшно.
Второй фактор страха — старость. Хоть в фильме несколько героев говорят, что Успенский в душе оставался молодым — дочь, например, рассказывает, что отец до смерти вел себя, как пятилетний ребенок, — это не уберегло его от разрушительной силы возраста. Это особо настораживает, с учетом девиза 2х2 — «Не взрослейте, это ловушка!». По нему кажется, что достаточно внутри оставаться ребенком, чтобы не превратиться в ворчливого старика. Но нет: оказывается, ловушка намного больше, чем просто взросление, и в нее может угодить даже тот, чья жизнь построена на невзрослении и детях. Судьба Успенского вызывает дичайший страх неизбежности: как бы ты не старался, старость настигнет и тебя. Она просто сидит и ждет подходящего момента, чтобы убить все положительные черты внутреннего ребенка и оставить лишь его капризность. Хоть девиз меняй на «Взрослейте, вас уже ничего не спасет».
Третий фактор — шок. Шок от того, что Успенский, возможно, не любил детей. Фильм долго пытается понять, правда ли это, и не приходит к определенному ответу. Например, свою дочь писатель отправил в секту Виктора Столбуна, который «излечивал» людей пачками по всей стране. Несколько лет она прожила в секте, где над ней издевались, а когда она сбежала и рассказала родителям, что с ней делали, отец даже глазом не повел. Свою дочь он не любил, потому что родители Успенского не показали ему, каково это — любить своих детей. И в ответ она не любила его.
В то же время писатель, как говорят в фильме, «любил всех детей страны своими книгами»: проводил встречи с читателями, вел теле- и радиопередачи для детей, снимал мультфильмы. В «Это Эдик» звучит мысль, что любить всех чужих детей гораздо проще, чем одного своего. Но это парадокс: как можно распространить на всех чувство, которого по факту нету? С учетом политических интриг, одержимости деньгами, борьбы за права напрашивается мысль, что любящий детей Успенский — это просто образ, который обеспечивал ему жизнь. А настоящий Успенский, рассказывающий удивительные сказки, остался где-то далеко позади.
«Это Эдик» получился противоречивым, местами парадоксальным и по-настоящему страшным. Он забирается в святую святых — наше детство, и выбивает из под него один из опорных столбов в лице Успенского, подарившего нам Гену, Чебурашку, Матроскина и т.д. Появляется страх: а что, если и другие основы счастливых воспоминаний уже давно прогнили изнутри? Картина мира начинает трещать по швам, а первобытный ужас стремительно заполняет собой пробелы. Поэтому «Это Эдик» — настоящий хоррор. После него сидишь и боишься денег, старости и потерянного детства.
А еще сама кукла местами страшнее Чакки, бррр.
Ваш Дважды Два