– От Тарасовой ничего не требовалось, чтобы стать комментатором. Просто нужно было оставаться собой. Она блестяще знает свой вид и умеет ярко высказать свое мнение. Важно, что все понимают, кто это говорит. За комментарием стоит человек, абсолютно конкретная женщина. Походку ее представляю себе плохо (тренеров в фигурном катании мы редко видим в движении), зато стиль одежды определенный – вот это закутанное в шарф горло.
– Самый памятный для вас эфир Тарасовой?
– Таких очень много. Конечно же, с женского финала на Олимпиаде в Пхенчхане.
– И в Пхенчхане, и дальше Тарасову упрекали в предвзятости, излишних симпатиях к Медведевой. Для вас это имеет значение?
– Существует представление, что комментатор не может никому симпатизировать. А почему? Как по-вашему, есть какой-то специальный заповедник, где живут безразличные к спорту люди и каким-то образом воспитываются в комментатора? Нет. Воспитываются через ненависть к персоналиям, клубным цветам, если речь о футболе. Комментатором становится тот, кто спорт любит и знает – а если любит и знает, то у него есть какие-то предпочтения, взгляды.
Комментатор не должен и не может быть нейтральным. Он должен быть профессиональным в оценках, это правда. А эмоции становятся его собственной принадлежностью. Есть рамки, но как только вы начинаете видеть и слышать за комментарием живого человека, вы уже никак не можете отрешиться от его симпатии или антипатии. Я вас уверяю: если вы не испытываете чувства к какому-то важному событию, вам их предпишут. Неважно, есть они или нет – комментатор обязан быть таким с точки зрения зрителя.
Значение для комментатора имеет профессиональный взгляд, компетентные оценки. Здесь он должен быть беспристрастен, исходить из сути предмета. Все остальное – на усмотрение. Мало того, если он постарается быть нейтральным, его в этом смысле никто не поймет. Все равно подумают, что он что-то скрывает, и припишут ему то, чего он не говорил. Так бывает всегда – во всех видах спорта, во всех значимых матчах.
– Вы многократно и по разным поводам вступались за Тарасову. Для чего?
– Когда даешь интервью, работаешь комментатором или открываешь свою личность, то оказываешься беззащитен. Если кому-то нахамил, об этом нечасто приходится сожалеть, а вот когда раскрылся, когда искренен – это всегда останется слабой стороной. Тебе всегда смогут в эту открытую душу и булавку воткнуть, и соли насыпать, и горчицы еще добавить.
Тарасова в этом отношении открытый нерв, и она бывает беззащитна. Именно поэтому мне всегда кажется важным ее поддержать и защитить. В глаза я не видел ее года три – чтобы вы понимали, что мы не общаемся, не дружим и не созваниваемся. Но она дорогой персонаж моего телевидения, которое ушло, а также дорогой персонаж моего детства, которое уже не вернется. Она выдающийся комментатор, и я считаю, что она достояние нашей профессии. И ее нужно защищать, – сказал Уткин.