«Внутренняя кухня» (Cuisine interne)
Увольняясь из отмеченного мишленовским гидом ресторана высокой кухни, шеф-повар Адриана (Аннабель Лангронн) рассчитывала обзавестись своим собственным местом, чтобы дотянуться до заветных звезд и ни с кем ими не делиться. Но вместо ревизора на открытии тарелку облизывает придирчивый кулинарный критик, а в укромном зале за стенкой располагается покерный стол с гостями, появившийся по настоянию задолжавшего организаторам игры совладельца заведения Гюнтера (Амори де Крэенкур). Между курсами трапезу прерывает появление вооруженных мордоворотов, обчистивших как кошельки посетителей (без энтузиазма), так и карточный банк (бинго). На время следствия ресторан прикрывают, а Адриане приходится объединиться с покерными распорядителями Джеффом (Венсан Энен) и Анжель (Мели Буржак) Рубенсами, чтобы не разориться, так и не доведя до ума и одного ужина.
Внутренняя кухня — читай то же, что и империя. Горе-ресторатор Адриана давно перестала считать долги, самостоятельно доделывая ремонт, авторитетно выпрашивая овощи на рынке в рассрочку (пусть записывают на счет) и задабривая кредиторов порцией фуа-гра. Ее контроль — в пределах поварской географии пары десятков обитых кафелем квадратов: царства электрических плит, инфракрасных ламп и фарфоровых тарелок. Авторов сериала увлекает не механика (пресловутая «кухня») околокриминальной суматохи, а созвучие кулинарии и покера — и даже не в ловкости рук, а в способности держать лицо. Так же как, не поведя бровью, игрок принимает слабые карты, равнодушно отмахивается от окружающей суеты повар, нарезая слайсы для карпаччо. Утомительный сюжет про ограбление, русскую мафию (как без этого) и бездыханное тело Гюнтера на нижней полке кладовки — повод войти в тильтовое состояние (на покерном сленге — потеря контроля над игрой из-за сильных эмоций. — Прим. SRSLY) для всех участников этого светского раута (как Адриане, так и Рубенсам).
Испорченное чернильным соусом блюдо, которое нужно представить как фирменную шеф-придумку. Нашинкованный на кусочки Гюнтер, оказавшийся начинкой для слоек — иначе на глазах полиции тело из ресторана не вынесешь. «Даже если я делаю несъедобное, оно должно быть идеальным», — оправдывается Адриана, невозмутимо принимая непрерывно меняющиеся правила игры. Дать ход чувствам она может позволить себе только на домашней кухне — да и то, роняя слезы, пока режет лук. Вместе с героиней подсаживаются на адреналиновую иглу цейтнота и сценаристы, не слишком успешно побуждая поверить в очередные невероятные обстоятельства, которые должны помешать новому ужину. Мишленовских звезд с неба «Кухня» не хватает, помогает отточенный ремесленный жест. Как Адриана точит ножи! Заглядение.
Где посмотреть: «Амедиатека», «Кинопоиск»
«Побочный эффект: Смерть» (Painkiller)
Человеческие драмы/судебные страсти вокруг оксиконтина — обезболивающего, послужившего причиной опиоидной лихорадки в Америке на рубеже веков.
Публицистический сериал в жанре полифонической реконструкции. Известные (и не очень) артисты изображают как капиталистических паразитов, так и добросовестных трудяг-работяг, воспроизводя сценки под грифом «основано на реальных событиях». Каждый эпизод предваряет вступительное слово родственника реальной жертвы оксиконтина: для достоверности в руках респондента появляется если не семейный фотоальбом, то пара нежных фотографий. Лаконичный анамнез взаправду погубившей кого-то зависимости — ход настолько же беспроигрышный, насколько и тупиковый: перебить прожитую документальную эмоцию в таком формате практически невозможно.
Набивший руку на экранизациях газетных передовиц, режиссер Берг («Глубоководный горизонт», «День патриота») уверенно косплеит Содерберга, обозначая, что проблема не только в головах тех, кто решил нажиться, легально сбагривая страждущим наркотики под видом безопасных пилюль — еще и с персональным плюшевым маскотом (улыбчивая плюшевая таблетка) в промокампании, — но и в апатичности тех, кто этому не препятствовал. Сюжетных линий в избытке. Ушлые доктора. Честные доктора. Увлеченные правдой следователи. Готовые взбунтоваться бюрократические гайки. Изувеченные поиском новой дозы пациенты. Самый жуткий фрагмент — до крови закусывающий свой палец вместе с сэндвичем автомеханик (Тейлор Китч), в комплекте с болью в спине купирующий обезболом и ощущение «себя» в потоке простецкой южной жизни.
В роли идейного «отца» оксиконтина, маркетингового дьявола Ричарда Саклера — не растерявший мальчишеского обаяния Мэттью Бродерик (отчего слегка не по себе). Как неисправимый Скрудж из «Рождественской песни», он не может сомкнуть глаз, пока с завидным постоянством в его многокомнатном особняке надрывается пожарный датчик (всегда разный). Это едва ли соразмерно боли, от которой другие лечились санкционированным им опиодом, но потеря покоя — пытка, при которой и снотворное бессильно.
Публичное линчевание Саклеров началось не вчера. Пару лет назад с переменным успехом на Hulu вышла «Ломка», сериал о моральных муках конкретного врача (Майкл Китон), который некогда одним из первых выписывал зловредный обезбол. «Золотого льва» в прошлом году получила «Вся красота и кровопролитие», фильм-портрет фотографа Нэн Голдинг, регулярно участвующей в перформансах против поддерживаемых Саклерами культурных институций. Меценатам от этих выпадов — ни холодно, ни жарко. Потому, следуя максиме Ричарда: «Продукт хорош, только когда о нем говорят», — такой же бесперспективной демонстрацией останется и Painkiller. С другой стороны — все эффективнее всамделишной графы «побочные эффекты», напечатанной мелким шрифтом.
Где посмотреть: Netflix
«Черные бабочки» (Les Papillons Noirs)
Пересказав свой тюремный опыт, Адриан (Николя Дювошель) написал первый роман, но размеренной жизни на воле ему оказалось мало — новая книга застряла на паре вступительных строк. Превратившееся в ежедневный ритуал тягостное рассматривание белого вордовского листа нарушает звонок поклонника. Последние годы обеспеченный старик Альберт (Нильс Ареструп) провел в самовольном изгнании и перед скорой смертью желает издать свои мемуары, наняв для их написания Адриана. История любви заказчика — как вскоре выяснится, больной и жестокой — так впечатляет девушку писателя Нору (Алис Белаиди), что та без спроса отсылает главы рукописи в издательство (редактор также остается в восторге). Рассчитывая на триумф, Адриан продолжает тайком от всех ездить к Альберту, выслушивая мрачную исповедь серийного убийцы и надеясь, что тот умрет раньше, чем закончится его работа.
Писателю без опыта нечем поделиться. Но чьей заслугой был бы хороший роман по мотивам чужих воспоминаний — того, кто их прожил, или того, кто обрамил? Эпигенетик Нора предполагает, что нашим детям в геноме мы передаем не только привычки и склонности, но и истории. Причесанный и опрятный Адриан за своей интеллигентной бородкой опытного литератора прячет совсем другую, депрессивную суть, чахнущую в квартирной пыли. Он счастлив был бы проводить вечера в баре, видеть людей и беззаботно радоваться, но профессия обязывает хмуриться, страдать и, удушая себя, извергать страницы раздражающего текста. Душа Альберта — не чулан с перегоревшей лампочкой, а вынесенный в название рой черных бабочек, парящих как правильные слова, которые подбирает для книги Адриан.
Черная мгла, сжирающая старика, выбирается наружу — и в сериальном эквиваленте это талантливый эксплуатейшн про психически нездоровых возлюбленных, колесящих по летним курортам в поисках жертв. Ритуал един — Соланж (Ализе Костас) поддается случайному кавалеру, тот начинает ее целовать, насиловать — девушка кричит и на помощь с колюще-режущим предметом наготове подбирается Альберт. Только так пара становится по-настоящему близка (во всех смыслах). По злой иронии алкогольно-биографические стенания Адриана и побочная линия детективных поисков убийцы (сторонним следаком) меркнут перед этими сезонными рассказами, как вымученная проза главного героя не может сравниться с тем, что ему надиктовывает отшельник.
Где посмотреть: Netflix