Александра Трусова стала серебряным призёром Олимпиады в Пекине. Для большинства тех, с кем она там соревновалась, этот результат был бы пределом мечтаний — достаточно вспомнить, как радовалась бронзе японская фигуристка Каори Сакамото. Но не обесценивая бронзу Сакамото или серебро Трусовой, можно довольно уверенно предположить, что сама Саша считает свое второе место поражением.
Дело, конечно, не в том, что для неё есть только одна медаль — золотая. Все гораздо сложнее и глубже.
На суперспособности делать много сложных прыжков полностью построен медийный образ Александры Трусовой. В глазах всего мира, хотя бы немного интересующегося спортом — от индийского радиофизика до японского менеджера и благоговейной бабушки где-нибудь в Суздале — Трусова — это маленький квадовый гигант, русская ракета, бесстрашная девчонка, много раз попавшая в книгу Гиннесса за исполнение четверных прыжков.
Саша, возможно, любит не только само ощущение ежедневного подвига, которое даёт ей работа над четверными, но и ореол уникальности, окружающий каждый её шаг с момента первого приземленного на соревнованиях четверного сальхова в 13 лет. Отказаться от четверных, хотя бы отчасти — значит, предать себя и этой уникальности лишиться. Это для неё кажется таким же невыполнимым, как перестать любить собак. Как перестать дышать.
И все же спортивная религия Трусовой, основанная на культе множества четверных прыжков, в Пекине была повержена наукой системы судейства: оказывается, два четверных флипа бьют пять чистых квадов (флип, сальхов, тулуп и два лутца), а риск в действительности дело, может, и благородное, но точно неблагодарное. Саша рисковала с тройным акселем в короткой, но упала и проиграла. Хотя часть специалистов считает, что и чистый двойной аксель вместо тройного с ошибкой не помог бы Трусовой победить — её компоненты и ГОЕ все равно были бы ниже оценок Анны Щербаковой. И это, пожалуй, было бы для Саши ещё обиднее.
Трусова теперь знает на опыте, а не в теории: можно растереть себя в звёздную пыль, прыгая пятиквадку и вроде бы побеждая всех на тренировках, но в решающий момент все равно остаться второй. Изменится ли от этого её нежное отношение к четверным прыжкам? Есть ощущение, что нет. Она продолжит раззадоривать свою увлеченность и наш интерес все новыми и новыми вызовами, которых на карте ультра-си прыжков ещё предостаточно. На очереди четверной риттбергер не на тренировке, а на соревнованиях. А потом — каскады из четверных и тройного риттбергера. Да и чистый тройной аксель в программе должен бы когда-то получиться, наконец!
Объясняя на пресс-конференции свой эмоциональный срыв под объективы камер после объявления результатов, всегда ироничная Саша сказала с небывалой серьёзностью: «Я три года нигде не побеждала. Я думала, что если буду прыгать как можно больше четверных, это поможет мне выиграть, потому что до этого я никак не могла собрать пять чистых четверных. Здесь я их сделала чисто, но все равно проиграла. Поэтому так расстроилась».
Если победить не помогают даже пять квадов, то неподдающийся тройной аксель может стать тем самым «а что, если», способным продлить веру Трусовой не столько в важность акселя, сколько в саму возможность стать первой хоть когда-нибудь. Когда получится аксель, например. Эта вера Саше сейчас чрезвычайно важна для мотивации продолжать соревноваться.
На самом деле задача номер один для Трусовой на ближайшее время — полностью восстановиться от всех травм. Задача тренеров — подобрать такой объем нагрузок, чтобы поддерживать фигуристку в трудоспособном состоянии. На одной из олимпийских тренировок у Трусовой на ноге опять был замечен фиксатор, а это плохое подспорье даже для тройных прыжков.
Открытым пока остаётся вопрос, отразятся ли результаты Олимпиады на сотрудничестве Трусовой с Тутберидзе. Можно предположить, что определяющим в ответе на него станет ближайший чемпионат мира. Если Саше не удастся завоевать титул в Монпелье, продолжать работать в прежних условиях будет особенно тяжело.
Тренироваться в группе, где кроме тебя есть две олимпийские чемпионки, одна из которых ещё и чемпионка мира, а другая — чемпионка Европы, — серьёзная нагрузка для психики вне зависимости от возраста.
Если поражение вызвало у Саши такую болезненную реакцию в отдельно взятом моменте, пусть и в кульминации спортивной карьеры на Олимпиаде, то осознавать вот это: «У всех есть золото, а у меня нет», в ежедневной рутине тренировок будет ещё сложнее. С другой стороны, в группе Тутберидзе никогда и не было мягких бортов в плане конкуренции, поэтому тут олимпийский опыт не дал Саше ничего нового. Если она останется в «Хрустальном», ей будет тяжело. Но разве это ей хоть когда-нибудь мешало?