Новый главный тренер сборной России Валерий Карпин дал интервью журналисту и комментатору Нобелю Арустамяну, в котором рассказал, как изменилась его жизнь после назначения в национальную команду, а также поведал, как принимал решение отказаться от совмещения постов и уйти из «Ростова».
23 июля Карпин был назначен главным тренером сборной России, а 2 августа ушел из «Ростова», который возглавлял с 2017 года.
— Вы тренер сборной России. Ну и?
— Ну и все.
— Для вас что это?
— Большая нагрузка прежде всего, в большей степени, наверное, психологическая, хотя и физическая тоже большая.
— Как изменилась ваша жизнь, график?
— График, наверное, не изменился. Единственное, добавились еще разговоры и мысли по поводу сборной. Очень много народу, очень много людей. Даже в понедельник после презентации переговорил со спортивным директором, вчера разговаривал с Леонидом Викторовичем Слуцким по телефону, с Сан Санычем Алаевым [генсеком РФС] по сборам к 1 сентября. Пока это все разговоры без деятельности, так скажем, подготовка к первому сбору команды.
— О чем говорили со Слуцким?
— Обо всем. Какие плюсы, какие минусы, совмещение, на что обратить внимание. Викторович откровенно все рассказал, какие допущены с его стороны были ошибки. Ему огромное спасибо.
— До назначения в сборную с кем советовались, консультировались?
— До принятия решения нет. Об этом никто не знал. Не хотел, чтобы кто-то знал. Информация могла уйти на третью сторону. Я ни с кем не общался кроме близких людей: семья, «Ростов», Арташес Владимирович [Арутюнянц, президент «Ростова»], тренерский штаб до последнего момента тоже не знал, дня за два-три узнали.
— Когда первый раз позвонил из РФС, и кто это был?
— Точно дату назвать не могу. Это было в Австрии на сборах, середина июля. Позвонил Алаев и попросил о встрече.
— Что подумали после этой встречи?
— Был разговор, было больше знакомство, никакой конкретики не было. Единственное, для меня было понятно и очевидно, что это не в случае если дойдет до какого-то разговора, это не контракт на пять лет, условно, надо попытаться выполнить краткосрочную задачу — выход на чемпионат мира.
— Какое было самое трогательное или неожиданное поздравление из Испании?
— Наверное, все было ожидаемое. Поздравили и поздравили. Бывшие футболисты из «Сельты», бывшие тренеры испанские поздравили. Самое забавное от дочерей, которые в Испании. Написали: «Ничего себе, ты уже тренер сборной даже». Посмеялся. В Испании это по-другому воспринимается, еще более статусно. Там тренер сборной Испании вообще бог.
— Мы встречались две недели назад, я видел вас человеком, который весь в делах, в заботах. Сейчас вы поспокойнее. Это связано с тем, что стало меньше работы?
— Естественно. Там был график, нужно готовиться к матчам сборной и одновременно к матчам «Ростова». Голова была загружена и тем, и другим, это было неправильно, могло не на 100% и там и там быть. Надо было сконцентрироваться. Быстро все это поняли, для «Ростова» это лучший вариант, раз уж так получилось, лучший вариант, чтобы был тренер, который занимается конкретно «Ростовом», и для сборной так лучше, да и для меня. Все стороны это решение поддержали, оно, наверное, было единственно правильное.
— Когда вы для себя решение это приняли?
— Это было после «Динамо», когда стал понятен объем работы в «Ростове», в сборной. Понимал, что это слишком, перебор.
— Насколько тяжело было подойти к Арутюнянцу, к Рыскину и сказать, что надо что-то делать?
— У нас очень близкие отношения. Арташес Владимирович, помимо того, что он президент, а я тренер, мы еще и друзья. Разговор состоялся душевный, откровенный, да, тяжелое решение для нас обоих, где-то больно даже в душе расставаться, столько сил и нервов вложено, Арташес Владимирович денег столько вложил. Пусть это расставание неизвестно насколько, но оно нам далось и до сих пор дается тяжело.
— Он вас отговаривал? Давай сыграем еще два-три матча, давай дождемся сентября-октября?
— Мы все проговорили, абсолютно долгий разговор: может быть, вот так попробовать, а может быть, вот это. После всех моих и его аргументов мы пришли к тому, что лучше сейчас сразу, чтобы не навредить никому.