О расставании
«Цели «ты сейчас локти будешь кусать» у меня не было, потому что я его долго и упорно не воз-вра-ща-ла, а жда-ла. У меня была тысяча возможностей – там, от закрытия въезда в страну для этой женщины… Она никогда не появилась бы в Лондоне, расстояние тоже все рушит. Никогда… Это можно было сделать элементарно. Я не борюсь за мужчин. Считаю, что это категорически противопоказано.
Я не билась. Я его ждала. У меня, наверное, был один самый громкий ритуал – когда мои подруги пришли и насильно сняли из дома в Лондоне все фотографии. У меня весь дом в Лондоне был завешан фотографиями. Они пришли и все это убрали. Это они сделали, не я.
И сейчас почему я не даю интервью на эту тему? Часто спрашивают. Кто-то развелся – бегут сразу: давайте поговорим. Не хочу. По одной простой причине: это все – прошлое давным-давно. Прекрасное, чудесное, замечательное… Каждый день люблю и обожаю, потому что я бы не стала тем, кто я сейчас, если б не было хотя бы одного дня, а сейчас мне очень нравится… ну, я, честно.
Я реально всегда к себе относилась не очень круто. Я всегда была собой недовольна».
О том, как она называет Аршавина
«Аршавин – грубо звучит, ну правда. Андрей – ну чтоб просто понятнее было. Принципиально его не называю бывшим мужем, потому что он, несмотря на то, что мы много лет прожили, и я на этом настаиваю: он был мой сожитель(смеется).
Почему? Объясню. Хочу, чтобы все, кто живут и сожительствуют сейчас, поняли, что они вообще не гражданские мужья друг другу и жены, а сожители.
У нас ассоциация какая-то с этим словом… Говорят: это вот мой гражданский муж. Нет! Гражданский муж – это тот, кто официально зарегистрировал с тобой брак. Все. Точка. Кто не зарегистрировал – сожитель», – сказала Барановская в интервью Ирине Шихман на YouTube-канале «А поговорить?».