«Столкновение» (Encounter)
Морпех Малик (Риз Ахмед) после долгого отсутствия дома тайком забирает своих маленьких сыновей и увозит в ночь. Отец поясняет детям, что инопланетное вторжение началось с экспансии насекомых в человеческое тело. Жуки-мутанты забираются в организм и берут его под контроль, так что подавляющее большинство теперь — психи. Относительно безопасно лишь на военной базе, куда Малик и направляется, любые попытки остановить его — пресекаются грубой силой.
Жизнь насекомых. Фильм одного приема/твиста/актера. Ахмед с нескрываемым удовольствием исполняет как родительскую заботу, так и агрессивную фазу ПТСР. Сложно бежать от инопланетного вторжения, когда твой отец немного не в себе. Работа режиссера Пирса слишком буквальна: дихлофос, как парфюм; люди в респираторах, как триггер. Если убить мошку книгой, то исключительно библией. Постановщика интересует процесс, баланс между правдой и ложью, научной фантастикой и мелодрамой. Но «Столкновение» — не «Глюки» Фридкина. При схожих намерениях выразить внутреннее (личностные расстройства, тревоги, демоны) во внешнем, за исключением не самого изящного сюжетного поворота, предложить Пирсу, в общем-то, нечего. Когда у автора заканчиваются идеи по деконструкции жанра, остается только озабоченный предстоящим апокалипсисом Малик, противостоящий всему порабощенному миру. Может, из Пирса (в перспективе) энтомолог получился бы получше, чем рассказчик, по крайней мере, первоначальное ощущение от «Столкновения» (образ мошек-пришельцев пугает) как от байки из «Сумеречной зоны» обещало нечто большее, чем комариный писк, надоедающий в обстановке всепоглощающей тьмы человеческого отчаяния.
Где посмотреть: Amazon Prime Video
«Непрощенная» (The Unforgivable)
Рут (Сандра Буллок) выпустили по УДО. (Не)знакомый мир, понурые лица. Из обязательств: найти работу (любую, лишь бы была) и регулярно отмечаться. Статья тяжелая — убийство (копа), потому любой, кто узнает о прошлом Рут, в лучшем случае смотрит на нее с презрением. В старом доме — новые жильцы (Виола Дэвис и Винсент Д’Онофрио). Иных связей с прошлым практически не осталось. Отчаяние заставляет взять себя в руки: резать рыбьи головы за копейки и строить благотворительный приют. Рут выдержит, ее благая цель — во чтобы то ни стало увидеться со своей младшей сестрой Кэти (Эшлинг Франчози), последняя встреча с которой состоялась, когда та была маленьким ребенком.
Прошлое размером с пластиковый контейнер: семейная фотография, зубная щетка, прочие скромные пожитки. На воле — социальный «крысятник» для экс-заключенных: в комнате по четыре койки (все, как в камере). Соседки тайком рыщут в вещах, и если не пригрозить расправой, растащат все за час. Обстоятельства против Рут. Приемные родители Кэти не хотят, чтобы их дочь виделась с убийцей. Коллеги по рыбному комбинату, прознав о прошлом женщины, будут обходить стороной. Мало клейма заключенной: за Рут наблюдают подросшие дети убитого ею полицейского и подумывают отомстить. «Непрощенная» — полнометражная вариация одноименного британского мини-сериала. Сюжетных линий в избытке: из каждой можно было бы, сменив тональность, сделать самодостаточный фильм. В одном из таких Рут могла бы оттолкнуться ото дна и найти маленькие радости в повседневной серости (в традициях картин Кена Лоуча). В другом — надрывно воссоединиться с сестрой общественному порицанию вопреки. В третьем — незаметно расправиться (или поставить на место) с преследователями-недотепами.
Никакого мейка, потухший взгляд, лаконичные ответы (себе под нос) — плечи Сандры Буллок крепки, выносили и не такое, но одного актерского усилия мало. Предыдущий фильм режиссера Финшелдт «Крушитель системы», также воспевал невыносимую тяжесть бытия. Разве что безнадега пугала бойкую и гиперактивную девочку, а не уставшую женщину. Героиня «Крушителя» рвалась оторваться от земли и улететь подальше от взрослых. Рут, наоборот, была бы рада остепениться, но не дают. Финшелдт чужда американская фактура (напоминает примерно все мелодрамы на тему от «Дикой» до «Судьи»): как распорядиться таким обилием материала режиссер также понимает с трудом. Потенциальный бойфренд Кэти, доморощенные мстители — все это пунктирные линии конфликтов. Алгоритм един: шестерни «свободы» прокручивают Рут, но она не сдается и насильно любит жизнь/ближнего. На пути к хэппи-энду бесследно пропадут многие второстепенные персонажи, но Финшелдт и Буллок к этому равнодушны. Если не стыдиться того, что твой фильм всецело построен на принципе «кинозвезда в непростых ситуациях», можно расслабиться: для Netflix и так сойдет.
Где посмотреть: Netflix
«Мой любимый враг» (The Hating Game)
Объединение двух книжных издательств (искусство vs спортивные биографии и прочий мотивационный нон-фикшн) привело к неминуемому разладу в коллективе. На рабочих местах остаются только сильные (как духом, так и характером). Венец конфликта — сосуществование в одном кабинете двух редакторов, противоположных вкусов и взглядов. Люси (Люси Хейл) — идейная отличница, Джошуа (Остин Стоуэлл) — чопорный хищник, сошедший со страниц романа Брета Истона Эллиса. Но сколько ни бросайся друг в друга скрепками, от ненависти до любви один шаг по карьерной лестнице. Грядет повышение, кому-то придется подвинуться. В этот неловкий момент в романтических грезах Люси и появится Джошуа.
Задорный ромком по исполнению и духу откуда-то из нулевых (со времен выхода фильма «Шопоголик»). Люси любит хорошие истории и в свободное время пишет фанфики по миру смурфиков («Все счастливые смурфы похожи, но среди несчастных каждый несчастен по-своему»). Джошуа творческому началу предпочитает бизнес, но так только кажется. На самом деле у него доброе сердце и не самая счастливая юность за плечами. Легкий литературный неймдроппинг (Маркес, Вальтер, Остин) для того, чтобы соответствовать сеттингу. Классические жанровые ходы — целибат, а способ проверить чувства и обстоятельства — офисная кутерьма, рождественский Нью-Йорк, свадьба родственников Джошуа в глуши (и вдали от обезумевшей толпы). Мелодрама побеждает фарс. Доброе и вечное — корпоративные козни. Хорошую книгу авторы фильма ценят также, как и достойный ромком, ведь другого спасения от систематической хандры пока не придумали.
Где посмотреть: «КиноПоиск HD», Okko, ivi
«Вершина богов» (Le sommet des dieux)
В погоне за профессиональной сенсацией фотограф Макото разыскивает альпиниста-легенду Хабу: якобы тот при очередном подъеме на Эверест нашел фотоаппарат, принадлежащий так и не вернувшимся назад первым покорителям Джомолунгмы (1924 год). Проявленной пленки будет достаточно, чтобы доказать: вершина была взята задолго до первого официально зафиксированного восхождения (1953 год). Естественно, узнав о Хабу побольше, Макото понимает, что его история значительно интереснее.
Если играть в журналистское расследование, то так, чтобы казалось: дальше только Пулитцер. Если забираться на вершину, то отвергая здравый смысл и физическую немощь (стихия, как ни посмотри, сильнее). Такие красивые звезды, такие высокие горы. Каннский кинофестиваль (в одну из программ которого вошла «Вершина») продолжает пестовать легенды о силе духа, достоинство которых лишь в их форме изложения. В своем фильме режиссер Имбер хотел бы отразить все оттенки белого, да только условной красоты мало: «Вершина» скроена по лекалам дурного краудплежера. Хабу — как полагается, отшельник и человек трудной судьбы, история которого больше и трагичнее любого потенциального репортерского открытия. Макото — упрямый ремесленник, которому надоело издалека снимать маленькие фигурки людей в интерьере сугробов. Первый огрызается, как одичавший зверь (только протяни руку). Второй с интересом наблюдает, сочувствует и восхищается любым самоотверженным укротителем стихий.
Одноименный роман двадцать лет назад переосмыслили в манге (аж в нескольких томах). Мультипликационный аналог на мелочи не разменивается: такой обобщенный гимн человеческой воле. Что Хабу, что Макото — персонажи, индивидуальность которых затмевает их профессиональный навык. Рассказчик и его герой. Режиссер и замысел. «Вершина» могла бы стать метакомментарием к искусству сторителлинга, где снег — это чистый лист бумаги, а альпинистские байки — быль, которая вскоре станет сказкой, но Имбер побаивается усложнить историю Хабу и Макото. Угловатость горных склонов рифмуется с человеческим телом. Герои через раз ведут споры про идеалы, раскаиваясь в том, что иногда приходится бросить напарника, иначе погибнут оба. Выбор на усмотрение совести. Но стоит только заговорить о дилемме, Имбер ссылается на восточную философию поклонения пути: иди без сожалений и до конца. Горы — не цель, вершина — лишь шаг на пути к большему (и прочие банальности).
Где посмотреть: Netflix
«Банкиры» (Azor)
Опытный частный банкир Иван Де Вилль (Фабрицио Ронджоне) прямиком из Женевы прибывает в Аргентину, чтобы найти Киза — своего давнего партнера в фирме. Тот, кажется (по путаным рассказам его клиентов), готовил нечто крупное, после чего бесследно пропал.
«Банкиры» построены на несоответствиях. Киз — макгаффин, персонаж-миф обретает свою плоть, стоит кому-то произнести очередную «соленую» подробность. Банкир, которого отчаянно не хватает элитам: он был сговорчив, азартен и готов к неоправданным рискам. Впрочем, иные утверждают, что Киз — мелкий делец, неприятный и подлый. Иван посещает буржуазных клиентов, но все разговоры вновь и вновь сводятся к разрозненным описаниям делового партнера, никакой конкретики. На первой минуте «Банкиров» в кадре появляется франт средних лет, смотрящий в объектив камеры с лукавой улыбкой. Этот мимолетный образ режиссер Фонтана предлагает наполнять домыслами и догадками о том, каков на самом деле был знаменитый Киз, безжалостно съеденный аргентинским климатом (в том числе и политическим). Что таится за этой улыбкой? Наивность и добрая азартная глупость, сгубившая героя? Алчность и амбиция стать кем-то большим?
«Банкиры» — даже не жанровая деконструкция: ничего, кроме вводных, в истории Ивана и его незримого товарища Киза нет. От одного клиента к другому — путешествие длиною в смерть. Богачи улыбаются друг другу на званых вечерах, но ощущают тектонические сдвиги. Вне упоминаний Forex, переводов и прочих тонкостей ремесла собеседников Ивана интересует немногое: например, пришлась ли по вкусу банкиру местная еда (деньги любят тишину, а ведение светских бесед — необходимость. Сколько бы с экрана ни звучало слово «хунта», а персонажи ни расходились в оценках происходящего в государстве, режиссера меньше всего интересует социальный и политический контекст. Страна на грани кризиса, тирания момента (уже не чистилище, еще не преисподняя).
Все загадочное и пугающее происходит где-то за кадром, где затерялся Киз. Иван, понуро посматривая в бассейн, замечает тонущего мотылька и понимает все про себя и свою незавидную судьбу. Особенно пытливый собеседник банкира начинает двоиться в отражении, подобно черту, решившему искусить безгрешного героя. Кличка водителя Ивана — Данте, но никаких прочих аллюзий не последует, это лишь данность, ее нужно принять не задумываясь, какой это круг и будут ли другие. Фонтана не жалеет идей и приемов, которые в ином фильме могли бы стать смыслообразующими. Так, в начале одной из последних глав «Банкиров», на светском приеме, жена Ивана откровенничает, что выработала в общении с мужем тайный язык. Оригинальное «Azor» на этом языке означает «помалкивать». Таким образом режиссер подытоживает историю Ивана. Помалкивай, дольше продержишься: до тех пор, пока фирма не пришлет другого «партнера», а ты так и останешься безымянным звеном в круговороте денег.
Где посмотреть: Okko, ivi
«Сбой в матрице» (A Glitch in the Matrix)
Предмет исследования любого фильма документалиста Родни Ашера — воздействие на человеческий разум. Его дебют «Комната 237» не коллективное признание в любви Стэнли Кубрику, а полифония мнений поклонников «Сияния», в котором каждый из них увидел нечто большее, чем портрет одного безумца. Абсурдные конспирологические теории чередовали любопытные рассуждения о контексте и образах. Поиск глубинных смыслов оказывался столь пламенным, что побуждал зрителей верить хотя бы в одну из предложенных трактовок. «Сияние», также как и сонный паралич в «Ночном кошмаре», Ашер рассматривает как зеркало, легкий способ обратиться к подсознательным фобиям. Страх невозможен при нормативном взгляде на действительность, также и «Сбой в матрице» — размышление о разнице восприятия доходчивой идеи о симуляции реальности.
Кто-то из респондентов, уверовав в личную матрицу, отказался выходить из комнаты. Кто-то принял новые правила жизни и адаптировался, заговорщицки подмигивая тем, кто «в теме». В качестве идеологических авторитетов Филип Дик, Ник Бостром и Илон Маск. Но настоящие лидеры мнений для Ашера — лица с экрана. Его интересуют те, кто искренне верит в симуляцию, выискивая совпадения, закономерности и сбои в реальности. Матричные воины зачастую ведут подпольную борьбу с системой, придерживаясь социальных порядков, работая в офисе, общаясь в свободное время с семьей. Исповедь каждого — в сотнях страниц форумных тредов, где человеческий опыт ставят под сомнение вновь и вновь. Программная речь Дика или рассеянные ответы Илона Маска интервьюерам — такое же явление в поп-культуре, как релиз «Матрицы». Монологи прочих респондентов для Ашера — эхо этих слов.
«Баги реальности» в пересказе героев «Сбоя» напоминают рассуждения о несоответствиях в географии отеля Оверлук. Ашера завораживает сон разума. Его спикеры спрятаны за трехмерными аватарами не конспирации ради: так они становятся действующими лицам другой симуляции — экранной. Ашер лишь собирает точки зрения: безобидные пересказы тредов на Reddit перебивает впечатляюще-мрачная история помешательства после просмотра первой «Матрицы». Для выхода «Сбоя» сложно представить момента лучше, его изоляционный производственный цикл — беседы с людьми по ту сторону веб-камеры, новая ступень в дереализации наших дней, через которую вынужденно прошел каждый.
Где посмотреть: Okko, ivi