Новый герой рубрики «Истории вещей» — памятный альбом Алексея Бахрушина. На страницах альбома, который Бахрушин завел в день открытия своего музея, 24 октября 1894 года, оставляли стихи и пожелания его друзья и знакомые — актеры и режиссеры, поэты и драматурги, певцы и артисты балета.
Реликвия, которая сегодня хранится в коллекции архивно-рукописного отдела Государственного центрального театрального музея имени А.А. Бахрушина, содержит в себе не только дружеские приветы, но и историю создания самого музея, выросшего из личной коллекции.
Первому он предложил сделать запись своему двоюродному брату Алексею Петровичу Бахрушину, которого справедливо считал своим непосредственным руководителем в собирательстве. Эта запись была сделана 30 мая 1894 года, и это число отец впоследствии считал официальной датой основания музея», — писал в своей книге «Воспоминания» советский балетовед и театральный критик Юрий Бахрушин, сын основателя музея.
Собиратель
Член прославленной московской купеческой династии Бахрушиных, Алексей Александрович с юных лет был включен в семейное дело. Работа в компании «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры Алексея Бахрушина сыновей», которую он возглавлял с 1910 по 1917 год, принесла ему признание в мире промышленности, несколько золотых медалей и орден Святой Анны третьей степени. Но подлинной страстью Алексея Бахрушина всегда был театр — оказавшись в шесть лет впервые в темном зале Большого, он навсегда стал поклонником сценического искусства.
В юности он начал собирать предметы из Китая и Японии, а также вещи, связанные с Наполеоном. И только после знаменитого спора с купцом Куприяновым начал собирать театральные артефакты — от портретов актеров и программ до костюмов и декораций. Они тогда поспорили, кто больше соберет за год. Бахрушин выиграл и понял, что это его призвание. За театральными редкостями он охотился на Сухаревском рынке, в путешествиях по России и загранице. Многое ему приносили в дар в том числе многочисленные посетители.
Так же увлеченно Бахрушин собирал автографы своих известных современников. Памятных альбомов с ними было два, а также имелись отдельные листы с автографами, оформленные виньетками художника Сергея Ягужинского. 200 с лишним страниц обоих альбомов хранят пожелания Федора Шаляпина, стихи Константина Бальмонта и Валерия Брюсова, зарисовки Федора Шехтеля, отрывки из пьес, оставленные на память актрисами Марией Ермоловой и Гликерией Федотовой, нотные автографы Цезаря Кюи и Александра Глазунова и даже коротенький стишок великого итальянского актера Томмазо Сальвини.
К сожалению, сохранились не все автографы — например, была утрачена страница, на которой расписался актер, историк театра и мемуарист Иван Горбунов. Как и Бахрушин, Горбунов был коллекционером — на все деньги он покупал театральные редкости и фотографии актеров. После его смерти большая часть коллекции была передана в Бахрушинский музей.
Сегодня известно лишь содержание листа, подписанного им в альбоме, — его дословно приводит в своей книге сын основателя музея: «“Не говори с тоской — их нет, а с благодарностию — былиˮ. Сердечный привет неустанному собирателю портретов сценических художников. Потомство останется благодарным и дорого оценит коллекцию. Ив. Горбунов. 1895 г.».
Судьба музея
Один из автографов, оставленных в альбоме поэтом и философом Вячеславом Ивановым в 1919 году, может служить кратким пересказом истории создания Бахрушинского музея, который начинался с личной коллекции его основателя, Алексея Александровича.
В крушеньи счастья равнодушен, —
Скажи, — как ты сумел сберечь
Свой гордый нрав, прямую речь,
Осанку строгую, Бахрушин?
Хранить — и в дни гражданских смут
Твой Музам отданный приют
Останки русской Мельпомены
И тот же ты — в своем дому
Домовладыка, без измены
Отцам и Богу своему.
Алексей Бахрушин планировал разместить коллекцию в трех полуподвальных комнатах своего особняка на Лужнецкой улице. Однако экспонатов было так много, что они начали заполнять жилые помещения и даже конюшню и сарай для карет. Бахрушин хотел передать музей в дар городу, но получил отказ от московского городского самоуправления. Огромное по стоимости и культурной ценности собрание оказалось никому не нужным.
Только в 1909 году музеем заинтересовалась Академия наук. Спустя четыре года вся коллекция официально была передана ей, а Алексей Бахрушин стал пожизненным почетным попечителем. В 1917 году музей включили в сеть государственных учреждений. Он не просто выжил в первые годы советской власти, но и продолжил расширяться.
Одним из тех, кто помог музею в непростое время, стал написавший вышеприведенные строки Вячеслав Иванов. Став в 1918 году председателем бюро Историко-теоретической секции театрального отдела Наркомпроса, он занимался развитием театра и театрального образования. Одним из дел, которым занялось бюро под руководством Иванова, стала систематизация коллекции музея Бахрушина.
В 1924 году Иванов иммигрировал в Италию и оставил все свое имущество музею Бахрушина. Среди подаренных вещей была его личная библиотека, рукописи, музыкальные инструменты, мебель.
Старинная традиция
Памятные альбомы в XIX веке были всеобщим увлечением в дворянской и купеческой среде. Их украшали рисунками и виньетками, давали всем своим друзьям и знакомым, чтобы те написали стишок или пожелание. Такие альбомы хранили всю жизнь и передавали по наследству.
Европейскую традицию вести альбомы принесла в Россию Екатерина II. Правила этикета требовали от гостя оставить пожелание в альбоме хозяина. В среде знатных немецких семей было принято на балах почитать какие-то записи или похвастаться посланиями знатных людей.
Изначально альбомы вели только мужчины. Оставлять стихи и рисунки в книжечках также было популярно среди юношей, в том числе и пушкинских лицеистов. Позже альбомы стали неотъемлемой принадлежностью девушек — и даже символом их взросления. Барышни обязательно давали написать что-то своим поклонникам, и те упражнялись в стихосложении или переделывали уже известные стихи, чаще всего пушкинские.
Сам поэт оставил множество своих произведений на страницах учениц Смольного института, некоторые стихи он дублировал в альбомах разных барышень. В поэме «Евгений Онегин» он посвятил «уездной барышни альбому» целый пассаж:
Тут непременно вы найдете
Два сердца, факел и цветки;
Тут верно клятвы вы прочтете
В любви до гробовой доски;
Какой-нибудь пиит армейский
Тут подмахнул стишок злодейский.
В такой альбом, мои друзья,
Признаться, рад писать и я,
Уверен будучи душою,
Что всякий мой усердный вздор
Заслужит благосклонный взор...