Авдотья Панаева под чутким руководством Некрасова вошла в большую литературу. В их доме бывали известные писатели, в том числе Александр Дюма-отец. Позднее он напишет, что Панаева "очень отличается женской красотой". Уж кто-кто, а Дюма понимал в этом толк!
В этот день, ... лет назад
Двенадцатого августа 1820 года в Санкт-Петербурге в семье актера императорских театров родилась Авдотья (Евдокия) Яковлевна Брянская. Писательница и мемуаристка. Одна из первейших красавиц Петербурга, жена писателя и издателя Ивана Ивановича Панаева и многолетняя возлюбленная поэта Николая Алексеевича Некрасова. Ее отец Яков Григорьевич Брянский был в свое время весьма популярным актером, звездой театрального Петербурга. Поэтому не удивительно, что Авдотью определили учиться в театральное училище. Но оказалось, что таланта в ней было маловато. Впрочем, как позднее вспоминала сама Панаева, в училище девочки мечтали не столько об актерской карьере, сколько об удачном замужестве. Наверное, она имела в виду и себя, поскольку едва закончив учебу в возрасте 17-ти лет, вышла замуж за богатого Ивана Ивановича Панаева, писателя и завсегдатая светских салонов.
Брак как-то сразу не сложился. И в этом, конечно же, виноват муж. Мужчины вообще всегда виноваты перед женщиной. Но еще при этом Панаев был старше молоденькой супруги – ему было 25 лет. По тем временам – возраст зрелого мужчины. А он, по словам его друга Белинского, "ветрогон, инфузорий, но не злобен, подобно младенцу".
Панаев порхал по светским гостиным, заводил новые приятельства, плел любовные интрижки на стороне. Жену он мало замечал, хотя ему и льстило, что красота ее восхищала многих его приятелей. Историк Тимофей Николаевич Грановский, также не устоявший перед чарами Авдотьи Панаевой, тем не менее писал: "Некому защитить ее против самого нахального обидного волокитства со стороны приятелей дома".
В этом кругу вскоре появился никому не известный тогда поэт Николай Алексеевич Некрасов. Его связывали с Панаевым литературно-издательские интересы: вскоре они выкупят на панаевские деньги у Плетнева журнал "Современник", основанный Пушкиным...
Некрасов, конечно, тоже не устоял перед прелестями несравненной Авдотьи. А она поначалу совсем не замечала очередного воздыхателя: Некрасов был довольно невзрачен. Поэтому он долго добивался расположения красавицы. Он писал ей стихи, грозился наложить на себя руки. И в конце концов добился-таки своего! Но Авдотья не ушла от богатого Панаева. Нет! Просто Некрасов переехал на квартиру Панаевых. Этот удивительный тройственный союз продлился почти 16 лет, до самой смерти Панаева...
Литературовед князь Дмитрий Петрович Святополк-Мирский в 1920-х годах напишет в своей "Истории русской литературы": "Его связь с г-жой Панаевой, героиней его лучших и оригинальнейших любовных стихов ... стала одним из самых известных романов в биографиях русских литераторов. Некоторое время Некрасов и Панаевы жили втроем (ménage à trois) – жоржсандистский либерализм, популярный среди интеллигенции в середине девятнадцатого века. Обоим – и Некрасову, и Панаевой – эта связь доставила гораздо больше страданий, чем радостей".
И надо заметить, современники в основном плохо отзывались о Некрасове. Говорили, что он был человеком скверного характера – неуживчивым, скупым, желчным и злопамятным.
После "Современника" Некрасов издавал еще и "Отечественные записки". Причем несмотря на относительную популярность этих журналов они не приносили доходов. Некрасов отчасти финансировал эти журналы. Деньги у него были, и немалые: он ведь был не только поэтом, но и фактически профессиональным карточным игроком. Между редакторскими делами и писанием горьких размышлений о судьбе народа, Некрасов в Английском клубе обыгрывал в карты на десятки тысяч высших сановников. Среди них – министр Императорского Двора граф Адлерберг, близкий друг Александра II, а также Александр Абаза, будущий министр финансов.
Лесков, Лев Толстой, Чайковский и многие другие обвиняли Некрасова в том, что он не верит в то, за что борется, что он просто обманщик. "В стихах печалится о горе народном, а сам построил винокуренный завод!"
Впрочем, многие критики отмечали оригинальность и новизну произведений Некрасова, но как поэта не ставили его слишком высоко. А вот Владимир Ильич Ленин еще до Октябрьской революции рассмотрел в Некрасове революционного демократа...
А между тем Авдотья Панаева под чутким руководством Некрасова вошла в большую литературу. В их доме бывали Достоевский, Белинский, Лев Толстой, Островский, Салтыков-Щедрин, Гончаров, Добролюбов, Фет, Писемский, Александр Дюма-отец. Потом в записках "Путешествие по России" автор "Трех мушкетеров" отметит, что Панаева "очень отличается женской красотой". Уж кто-кто, а Дюма-то понимал в этом толк!
В таком блестящем окружении Авдотья Панаева и сама начала сочинять повести и рассказы, которые охотно публиковали ее муж и любовник в своем журнале. Потом в соавторстве с Некрасовым были написаны романы "Мертвое озеро" и "Три страны света", имевшие большой успех.
К этому времени другой роман, роман Панаевой и Некрасова, уже превратился из любви в мучение. Они то днями не общались друг с другом, то устраивали бурные сцены. Развязка наступила в 1862 году: умер законный супруг – Иван Иванович Панаев. Думается, новоиспеченная вдова ждала, что Некрасов тотчас поведет ее вновь под венец. Но поэт так и не сделал ей никакого предложения. Оскорбленная в лучших чувствах Панаева вскоре вышла замуж за публициста Аполлона Филипповича Головачева, одного из сотрудников теперь уже полностью некрасовского "Современника", который был моложе ее на 11 лет. В этом браке родилась дочь – будущая писательница Евдокия Нагродская. У Панаевой и до этого рождались дети – и от мужа, и от любовника – но они все умерли в младенчестве.
А Некрасов позднее познакомится с простой и малообразованной деревенской девушкой Феклой Анисимовной Викторовой. Ей – 23 года, поэту уже 48. Поговаривали, что взял ее чуть ли не из "заведения". Некрасов называл ее Зиной, водил в театры, музеи, на концерты и выставки, чтобы хоть как-то восполнить пробелы в образовании и воспитании. А незадолго до смерти поэт обвенчается с ней. И она официально стала зваться Зинаидой Николаевной Некрасовой.
Переводчик Федор Федорович Фидлер позднее напишет о Некрасове и его молоденькой жене: "Воспетая им Зина – самая обыкновенная шлюха: весьма миловидна, но совершенно необразованна и глупа; находясь на смертном одре, он обручился с ней и завещал ей весь свой капитал, который превышал сто тысяч рублей; но просил ее никому об этом не говорить – чтобы мир не узнал, что он, всегда во всеуслышание защищавший бедных, был богачом".
В среде литераторов, когда в переписке заходила речь о вдове Некрасова, ее имя они всегда писали в кавычках – "Зина".
Авдотья Панаева переживет Некрасова на 15 лет, вновь овдовеет, напишет воспоминания, в которых, конечно, много будет сказано о Николае Алексеевиче.
Автор Владимир Бычков, радио Sputnik.
Читайте также: