— Тебя хвалили, когда ты завоевывала какие-то места?
— Мама с бабушкой — да, тренер — нет. После первого чемпионата мира, возможно, мне это не особо нужно было, потому что мне было 15 лет, я вообще не сообразила, что произошло. После второго чемпионата мира хотелось, очень сильно хотелось. Но я просто выходила и работала дальше в надежде на то, что чем больше я работаю, то тем больше вероятность, что получу одобрение.
Я его получала в виде работы, в виде доверия. Я видела, что мой тренер мне доверяет, верит в меня. Усложняется программа, у меня что-то не получается, она говорит: «Иди делай, сделаешь». Видела одобрение в том, что она увидела тогда во мне маленькой талант. Есть такая книга «Пять языков любви». Я поняла, что в мои языки входят слова. Мне важно слышать.
Я считаю, что в моем случае жесткость имела место, конечно. Бывали тяжелые моменты, когда просто невозможно себя заставить. Перед Олимпиадой было такое, что нога болела настолько, что я выла. И тут помогала жесткость. Ты либо идешь и делаешь, либо ты умираешь в моих глазах. И ты реально собираешься, идешь и делаешь.
— Если бы твой тренер был более мягким, то ты бы не добилась таких высот?
— Да, 100 процентов, я бы не добилась. Это работает, но когда ты становишься старше, с каждым годом все сложнее и сложнее выдерживать. Пока ты выдерживаешь, ты находишься в топе. Потом либо свой мозг нужно менять и больше уделять времени своему ментальному здоровью, либо терпеть. Другого варианта нет.