Южнокорейский сериал «Мы все мертвы», вышедший на Netflix в конце прошлой недели, в моменте стал самым просматриваемым продуктом стриминговой платформы. Предыдущие рекорды также принадлежали создателям из этой страны.
Есть ощущение, что дело все-таки в зеленых костюмах — шутят в соцсетях по поводу успеха сериала «Мы все мертвы». Как и в «Игре в кальмара», главные герои тут в зеленом, только на этот раз это школьная форма. По сюжету старшеклассники заперты в школе и ждут спасения от нашествия зомби. «В 12 эпизодах хорошо сочетаются драма, комедия, ужас, триллер и боевик», — пишут зрители.
Между «Игрой в кальмара» и «Мы все мертвы» был еще один, промежуточный, лидер — мини-сериал «Зов ада» про сверхъестественных существ, которые появляются на Земле, чтобы забрать грешников в ад. Автор того проекта — Ён Сан Хо, известный главным образом по зомби-экшн-хоррору «Поезд в Пусан». В 2016-м этот фильм называли сенсацией.
После триумфа «Игры в кальмара» алгоритмы заставляют зрителей смотреть что-то в той же тематике. С учетом того, что стриминг засчитывает за просмотр считанные секунды, то реальные цифры по могут быть чуть ниже. О том, почему корейский контент сумел завоевать мир, рассуждает кинокритик Егор Москвитин:
Одна из причин — это очень целенаправленная работа, которая велась корейцами в этом направлении еще с 90-х годов. Вторая причина — это то, что корейские сериалы обладают очень понятным, ярким визуальным кодом; они всегда эксцентричные, захватывающие, динамичные, мемогенерирующие. Еще одна причина состоит в том, что корейцы очень давно в силу своей истории и особенности кинематографа нащупали ту проблему, с которой остальной мир столкнулся только недавно — это некий гражданский раскол, противостояние людей внутри одной семьи, внутри одной страны, бедных и богатых, левых и правых. Корейцы в этой реальности живут очень давно и научились придумывать про нее захватывающие грустные истории».
В последние годы Южная Корея остается одной из немногих стран, где национальное кино успешно конкурирует с голливудским. Этому способствуют в том числе обязательные квоты на показ местных фильмов — c 2006 года не менее 73 дней в году. В стране есть Совет по кино, который активно поддерживает отечественных производителей: помогает с финансированием, продвигает фильмы на заграничных фестивалях и организует собственные.
В Европе и Америке корейские картины долго были скорее фестивальным продуктом, выступали они на смотрах очень успешно. Это привлекло внимание к корейскому кино со стороны таких крупных компаний, как Dreamworks и Warner Brothers.
В 2020-м «Паразиты» поразили «Оскар». Драма режиссера Пон Чжун Хо получила сразу четыре статуэтки, в том числе как лучший фильм. Корейские режиссеры в последние годы идут в Голливуд и снимают там. С учетом всего этого, интерес к массовому кинематографу с корейским уклоном не удивителен, продолжает директор по развитию направления кино и сериалы маркетингового агентства Salо Александр Голубчиков:
Недавно появилось несколько громких проектов, и поэтому зритель ловит: «А вдруг нам что-нибудь свеженькое, остренькое, со своими специями корейскими народ южнокорейский преподнесет?». Я думаю, что это может продлиться еще пару-тройку лет, пока народ не насытится. Ведь мы прекрасно помним, что лет 20 назад мы с удовольствием потребляли южнокорейские фильмы того же Ким Ки Дука и ряда других авторов, которые так же показали, что в Южной Корее снимают нетипичное, какое-то нетрадиционное кино, которое вполне может быть — если вспомнить «Old Boy» — как-то перенесено на язык Голливуда местными режиссерами. Поэтому это, скорее, поиск чего-то свежего и нового, когда Голливуд и голливудские штампы стали костью в горле».
Ранее Netflix объявил о втором сезоне «Игры в кальмара» и анонсировал создание целой кальмаровой вселенной. Всего в этом году на платформе выйдет 25 южнокорейских оригинальных фильмов, шоу и сериалов.
Читайте также: