Основатель Telegram Павел Дуров, отпраздновав крупную (и не сказать, что тяжёлую) победу «Цифрового сопротивления» в России, заявил, что не намерен останавливаться на достигнутом — в мире ещё остались страны, где приложение блокируется властями. Теперь ресурсы мессенджера в борьбе против цензуры направлены на два государства — Китай и Иран, но вряд ли в этих случаях удастся повторить российский опыт.
Блокировка Telegram в КНР началась в июле 2015 года, когда мессенджер подвергся крупной DDoS-атаке. Сайт web.telegram.org оказался недоступен в Пекине, Шэньчжэне, провинциях Хэйлунцзян, Юньнань и Внутренней Монголии. Компания в своём заявлении пояснила: из-за атаки пользователи мессенджера в Азиатско-Тихоокеанском регионе столкнулись с более медленной скоростью соединения и даже с его полным отсутствием в течение нескольких часов. Тогда трафик достигал 200 Гбит/с, что, как пояснили разработчики, похоже на ситуацию, когда «200 млрд случайных людей пытаются втискиваться в автобус каждую секунду».
Отследить организаторов DDoS-инцидентов, как правило, бывает сложно, однако Telegram удалось определить регион, откуда предположительно велась атака. Она координировалась из Восточной Азии, при этом число регистраций пользователей мессенджера из Южной Кореи за две недели до случившегося увеличилось в три раза.
Причина блокировки Telegram в Китае раскрылась в воскресном материале провластной газеты «Жэньминь жибао». Издание выставило сервис для обмена сообщений антиправительственным инструментом, который использовали китайские правозащитники для планирования протестов и распространения слухов, направленных против властей.
В Иране мессенджер попал в многочисленную категорию интернет-сервисов, доступ к которым власти начали ограничивать ещё раньше — в 2009 году, на фоне прошедших тогда протестов — самых крупных в истории страны, напомнил в разговоре с NEWS.ru эксперт Российского совета по международным делам Никита Смагин, находящийся сейчас в Тегеране.
После этого республика прошла долгий путь, и сейчас её население достаточно хорошо подковано в вопросах обхода различных блокировок. Как правило, для этого используются прокси-серверы, VPN-приложения, самым популярным из которых является Psiphon. В принципе они работают достаточно эффективно и, хотя порой «вылетают», в целом с задачей обходить блокировки справляются. Кроме того, есть и местные программы, создаваемые самими иранскими программистами и реализуемые потом через «чёрный рынок», – Никита Смагин (эксперт Российского совета по международным делам).
Впрочем, с Telegram ситуация сложилась неоднозначная и больше напоминала игру в ромашку «блокировать-разблокировать». Так, например, иранские власти на короткий срок закрыли доступ к мессенджеру осенью 2015 года, чтобы вновь открыть его спустя неделю. В мае 2016 года Иран попросил все приложения для обмена сообщениями, включая Telegram, перенести данные всех пользователей страны на иранские серверы, но Дуров согласия не дал. Спустя почти год правительство полностью заблокировало новую функцию мессенджера — голосовые звонки.
Очередное столкновение Ирана и мессенджера Дурова произошло в конце декабря 2017 года, когда в стране начались массовые выступления против действующей власти. Сначала Telegram заблокировал канал иранской оппозиции, побуждавшей использовать «коктейли Молотова» против полиции, а это, в свою очередь, нарушало правила сервиса (призыв к насилию). Автора текста уволили, создатели канала извинились за его действия и создали другой канал, на который менее чем за 24 часа подписалось более 700 тысяч пользователей. 31 декабря власти Ирана «временно заблокировали» мессенджер ради «обеспечения спокойствия и безопасности» народа. Местные пользователи вновь получили доступ к Telegram только 13 января после распоряжения президента Хасана Рухани, заявившего, что в результате блокировки около 100 тысяч человек лишились работы.
Однако в марте 2018 года председатель Комиссии по вопросам национальной безопасности и внешней политики иранского меджлиса Алаэддин Боруджерди объявил, что Telegram должен быть полностью заблокирован в Иране к 20 апреля 2018-го. Случилось это чуть позднее, 30 числа, по решению суда, который принял во внимание «различные жалобы граждан» и «требования обеспечения безопасности».
Эксперт указывает, что ужесточение цензуры было связано и с внешнеполитическими факторами, в частности, с выходом США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, так называемая «ядерная сделка»), после которого в иранской политике усилились позиции консерваторов и в целом консервативный курс начал доминировать в определённых сферах.
Ожидать послаблений в отношении доступа к Интернету в ближайшее время не приходится. Существует вероятность, что победитель назначенных на май-июнь 2021 года президентских выборов сможет изменить политику в этой сфере, но пока власти не пойдут на либерализацию, — отмечает Смагин.
По мнению собеседника NEWS.ru, ситуация с интернет-блокировками в Иране либо останется такой же, как сейчас, либо будет предпринята попытка ещё больше «закрутить гайки»: с одной стороны, власти, конечно, не хотят в нынешних сложных условиях лишний раз провоцировать население, но с другой — доминирование консерваторов способствует сохранению статус-кво.
Блокировки в Иране более разветвлённые, чем, например, в России, и получить доступ к Telegram здесь сложнее, нежели в РФ в период действия запрета, подчёркивает Смагин. Поэтому главный вопрос в том, что именно придумает Дуров, и будет ли такой подход удачным, как в других странах.
Хотя люди и получают доступ к нужным ресурсам, блокировки серьёзно осложняют процесс — не сказать, что они совсем не действуют. Аудитория Telegram после запрета его в Иране не сильно уменьшилась, но активность пользователей упала заметно, — говорит аналитик.
Известно, что для борьбы против цензуры Дуров хочет заручиться поддержкой администраторов бывших прокси-серверов для российских пользователей. Основатель мессенджера попросил их сосредоточить усилия на Китае и Иране, а также быть готовыми к расширению географического противостояния из-за непредсказуемой политической ситуации в мире.
Россияне могли пользоваться Telegram благодаря поддержке прокси-серверов, которые выполняли функционал посредника: позволяли изменить изначальное географическое местоположение пользователя на другое для обхода ограничений, чтобы трафик шёл не напрямую к разработчикам, а через «посредника».
Найти бесплатный прокси-сервер не составляло никакого труда, однако подобные решения по умолчанию временные — иногда пользователю необходимо искать новые адреса и пароли ежедневно. Именно поэтому часть юзеров были готовы заплатить за платное прокси, который обеспечит стабильное соединение.
При этом разработчики Telegram не ограничились одним внедрением поддержки прокси. Так, в самом начале мессенджер использовал протокол SOCKS, однако он был не только заметен в трафике, но и передавал пароль в открытом виде. Позже в качестве альтернативы создатели Telegram предложили собственный протокол MTProto и избавили его от недостатков предшественника. Однако у него обнаружилась ахиллесова пята — его можно было идентифицировать по длине пакетов. Из-за этого разработчикам пришлось модифицировать протокол, добавив в каждый пакет случайные байты.
Здесь стоит упомянуть, что надзорные органы и Китая, и Ирана поступают по отношению к прокси-серверам в некотором роде радикально: неизвестным протоколам по умолчанию снижают скорость работы, и пользователям приходится довольствоваться только обменом текстовыми сообщения, без дополнительного контента. Именно поэтому команда Telegram в августе 2019 года добавила возможность маскировки трафика под протокол HTTPS: таким образом он привлекает к себе гораздо меньше внимания.
Что касается политического аспекта, то либерализация доступа к Интернету, по идее, должна быть выгодна определённым силам. В Иране этим мог бы воспользоваться условный реформаторский блок, но его позиции сильно расшатаны доминированием (и востребованностью) консерваторов. Тем не менее, новые шаги по обходу блокировок могут дать возможность активизироваться несистемной оппозиции — чтобы больше критиковать власть и продвигать свою повестку. Кроме того, это будет выгодно и зарубежным силам, ведущим информационную войну против Ирана, отмечает Смагин, например, США, Саудовской Аравии и Израилю.