«Святым тут не место» (There Are No Saints)
Нето Ниенте (Хосе Мария Яспик) — отмороженный мексиканский наемник по кличке Иезуит (его боялись даже картели) — после нескольких лет отсидки выходит на свободу. Хлопоты проныры-адвоката (Тим Рот) приносят свои плоды: ключевой свидетель незадолго до кончины решил покаяться перед Всевышним и поменял показания. За тягостные месяцы заключения Ниенте только и делал, что отжимался, отмахиваясь от лихорадочных воспоминаний о былых преступлениях. Все переосмыслив, он твердо намерился завязать с ремеслом наемника и больше внимания уделять своему маленькому сынишке Хулио (Кейдрих Селлати). Из-за потребности в отцовстве у Нето не получается бросить все и переехать из Техаса — приходится стоически терпеть угрозы копов и косые взгляды бывших подельников. Когда локальный авторитет (Нил МакДонаф) импульсивно расправляется с бывшей супругой Ниенте и похищает его сына, зверь берет след, не предполагая, что следует в самое сердце тьмы.
Буквальная экранизация слегка переиначенной библейской цитаты — «грехи отцов падут на головы их детей». Чуть более десяти лет назад в «Святых» должны были сниматься Оскар Айзек и Уиллем Дефо — случись все тогда, в финале Нието без сожалений растворился бы в метафизической бездне и был таков. Вскоре производство вынужденно покинула легенда «Нового Голливуда» Пол Шредер («Таксист», «Дневник Пастыря»), оставив после себя скупой на эмоции и полный религиозных намеков сценарий. При участии любого другого постановщика проект неминуемо превратился бы в тыкву, а сага о desperado Нето оскудела бы до состояния прямолинейной эксплуатейшн-бэхи (спойлер: этим все и закончилось). Подхваченные мексиканским сериальным ремесленником Альфонсо Пинедой Ульоа «Святые» долго лежали на полке и та метаморфоза, которая произошла со Шредером за это время (у патологически невезучего теневого американского классика началась белая полоса) придает израненному, непритязательному малобюджетному фильму какой-то высший смысл.
История Ниенте — нечто среднее между прошлым («Жесткач») и будущим («Холодный расчет») в карьере настоящего автора этой картины. С экрана звучат вполне привычные Шредеру самурайские максимы. Самопожертвование — основа праведной жизни. Без раскаяния в вендетте нет никакого смысла. В кадре Нието беззастенчиво пытает людей — в «Расчете» Оскар Айзек впоследствии сыграет персонажа той же породы, надсмотрщика тюрьмы Абу-Грейб, истязавшего заключенных и впоследствии отсидевшего срок. Незримым антагонистом (и там, и там) окажется сбрендивший экс-агент госслужб. А всепрощающая любящая дева не покинет сломленного грешника (также актуально для обоих сюжетов), что бы ни случилось. Не будь в карьере Шредера неудачи со «Святыми», на свет не появился бы куда более совершенный «Расчет». Вне контекстуального интереса к новинке «Святые» — лишенный божьей искры, компетентный триллер о том, что над проклятыми людьми грозовые тучи хмурятся беспрестанно. Кому-то будет достаточно и этого.
«Волк» (Wolf)
В свободное от мирских забот время Джейкоб (Джордж МакКэй) предпочитает обнаженные прогулки по дикому лесу на четвереньках. Всматриваясь в свое отражение, юноша не первый год упрямо замечает там волка, запертого в неуютном социальном теле человека. Безутешные родители решают сдать сына (на опыты) в спецучреждение. А лечат специфическую форму зооантропии исключительно в спрятанном от цивилизации рехабе для подростков, мнящих себя животными. Джейкоб с сожалением смотрит на всех своих новых товарищей по несчастью (некоторые, как кажется, просто прикидываются), испытывает романтический интерес к девушке-кошке (Лили-Роуз Депп) и мучается от карательной терапии садиста-психиатра (Пэдди Консидайн).
«То, что не стереть, как сильно ни три. Свобода — это то, что у меня внутри». Так же, как несчастный Джейкоб чувствует себя загнанным в угол волком, режиссер-дебютант Натали Бьянчери фантомно ощущает себя Йоргосом Лантимосом.
Документальное исследование (изначально) стало сюжетом для «странного» концептуального фильма, но быть, а не казаться — задача практически невозможная: роза будет розой, как ее ни назови. Сочинение на тему не предполагает глубинной аналитической работы. «Волк» — кино бесхитростное, инстинктивное, большее значение в нем играет не жест или слово, а поигрывание мышцами артистом МакКеем в попытке (невозможной) внешней трансформации.
Фильм Бьянчери фиксирует физическое усилие и состоит из ряда пластических этюдов. Режиссер равнодушна к причинно-следственным связям: что любовь, что ненависть, разгораются постольку-поскольку. Свобода — хорошо, неволя — плохо. В каждом докторе-смотрителе сидит если не властный дрессировщик, то вечно огрызающийся царь зверей. Терапия заканчивается там, где начинается унижение — об этом, впрочем, было снято несколько десятков фильмов получше. Глобальных идей и выводов (наличие которых и предполагало бы исследование) нет, Бьянчери не получается рассказать и частную историю травмированных подростков, которых стараются отучить от принятия себя. Авторский взгляд со стороны в «Волке» сводится к наблюдению по ту сторону стекла в зоопарке. Развлечение не то чтобы увлекательное и сиюминутное.