.jpg)
Археология — это не только поиск затерянных кладов в духе Индианы Джонса. Прежде всего это историческая наука: труд, который требует специальных знаний и опыта. И даже раскопки в центре Москвы, улицы и площади которой хранят немало свидетельств ушедших эпох, — это важная, но не единственная часть археологических работ. Находки нужно не только извлечь, но и тщательно обработать, изучить и сохранить для следующих поколений.
Накануне Дня археолога, который отмечается 15 августа, корреспондент mos.ru побывал в Столичном археологическом бюро — в камеральном отделе, где специалисты обрабатывают полученные на раскопках артефакты. Чем занимаются археологи, когда не орудуют лопатами и кисточками, и какие сокровища хранит мастерская, рассказываем в нашем материале.
Место встречи с историей
У самых стен Кремля, где буквально каждый сантиметр пропитан историей, в здании Гостиного Двора на Ильинке расположилось Столичное археологическое бюро. Здесь, в камеральном отделе, работают пять человек: по найденным черепкам и осколкам, оставшимся от прошлых столетий, они «склеивают» историю нашего города. Специалисты обрисовывают и фотографируют, считают и описывают, а также реставрируют артефакты, найденные на археологических раскопках.
Здесь же хранится и большая часть находок — как обработанных, так и тех, к которым специалистам предстоит приложить руку. Среди керамических, стеклянных и фарфоровых фрагментов можно встретить и необычные артефакты, например бараньи кости для игры в бабки, о которой в наши дни мало кто слышал.
Руководитель камерального отдела Людмила Рукавишникова точно знает все секреты артефактов, в том числе какую роль они играли в повседневной жизни москвичей прошлых столетий. Она встречает гостей и сразу же проводит в кабинет, где специалисты работают с находками.
Собрать по фрагментам
На длинных белых столах — десятки керамических элементов. Из них реставратор Надежда Кравцова собирает целые сосуды. Она сравнивает черепки по цвету, составу, типам сосудов, подбирая их на глаз: здесь важен опыт. Затем мастер фиксирует детали, используя современные реставрационные материалы.
«Сейчас мы занимаемся обработкой керамики из нескольких раскопов. Здесь у меня разложены элементы из раскопа с Тверской улицы. Я собираю сосуды из фрагментов керамики. Вся работа проходит вручную, никаких компьютерных технологий мы не применяем», — поясняет реставратор.
Надежда Кравцова показывает корчагу и кувшин: эти сосуды XVIII века она собрала в прошлом году из фрагментов керамики, найденных на раскопках на Тверском бульваре. Скорее всего, там был подвал жилого дома, и в этой посуде хранили сыпучие продукты.
«Кувшин с носиком — это уникальный сосуд. Традиционно слив у кувшина располагается на венчике. Здесь слив выполнен в виде изогнутого длинного носика, как у современного чайничка, и расположен в верхней части, а не на горле. Я первый раз такой вижу», — отмечает Людмила Рукавишникова, рассказывая о находках.
Ценность для археологов представляют прежде всего так называемые полные формы. «Целый горшок — это полная форма, а его венчик — только фрагмент. Если у нас два похожих горшка, мы их оба берем, а если два похожих венчика, мы берем только один для датировки. В археологии важны даты и технологии производства. Иногда даты узнать достаточно просто — они, к примеру, указаны на монетах. Если мы видим на находке поливу — специальный раствор, которым обрабатывали керамические предметы перед обжигом, то вспоминаем, что она появилась в XVII веке», — подчеркивает Людмила Рукавишникова.
Поливу разных цветов можно найти на фрагментах печных изразцов конца XVII-XVIII веков. Их тоже привезли с раскопок на Тверской. Те фрагменты, которые удалось собрать в единые изразцы (печные наборы), передадут в Музей Москвы. Обработанные артефакты, представляющие археологическую ценность, реставрируют (доводят до максимально полного состояния) и отправляют в его хранилища.
У каждой находки есть этикетка, на которой указан адрес раскопа, глубина и другие детали. «Для нас это очень важно. Находка может быть красивой, но если мы не знаем, из какой она усадьбы или комплекса, если она без адреса и паспорта, ее ценность для нас теряется», — говорит Людмила Рукавишникова.
Находки, из которых не удается собрать предмет, описывают и утилизируют. По правилам археологических работ, такие материалы снова закапывают в землю там, где их и нашли.
Ветхозаветные сюжеты на печных изразцах: какие находки можно увидеть в музеях столицы
Судьба артефакта: как археологические находки попадают в музеи
Испанский золотой дукат, китайский фарфор и изящный стеклянный стакан
Самыми значимыми находками за последнее время Людмила Рукавишникова называет предметы из раскопов на Тверской улице (дом 24): там, предположительно, были погреба домов петровского времени, в которых сохранилась столовая посуда, сделанная по европейской моде. Среди нее — изящный стакан из стекла, произведенного в Российской империи. До Петра Первого посуда была, как правило, скромнее.
.jpg)
«Если в XVII веке были чернолощеные кувшины и кубки, то в XVIII появились стеклянные штофы — более утонченная и праздничная посуда», — рассказывает Людмила Рукавишникова.
Там же, на Тверской улице, нашли фрагменты посуды из привозного китайского фарфора. Такие находки нельзя назвать редкостью для Москвы, но их все же гораздо меньше, чем керамики. Для археологов они представляют особую ценность, и их могут отправить на дополнительные исследования, чтобы больше узнать о технологии производства.
.jpg)
Восстановлением предметов из фарфора занимается реставратор Анна Шарифова. Ее небольшой кабинет расположен по соседству: на столе у мастера — цветовые палетки и лампа.
«Одни реставраторы работают с металлом, другие — с керамикой или фарфором, так как у каждого материала свои специфические химические свойства», — объясняет Людмила Рукавишникова.
Кстати, с металлами связано немало и мифов о работе археологов. Насколько же реально найти спрятанный когда-то клад с золотыми монетами в современной Москве?
«Конечно, драгоценные камни и металлы тоже бывают в раскопах. Это интересные находки, свидетельства эпохи, но они довольно редкие. Золотые монеты мы находим примерно раз в год. Последнюю из них, испанский дукат 1696 года, обнаружили на Дубининской улице», — рассказывает руководитель мастерской.
.jpg)
Перстень с крылом майского жука и подвеска в виде цветка: ювелирные находки столичных археологов
Полушки и двухрублевики: какие еще монеты Петровской эпохи находят в столице
Драгунский темляк и жетон милиционера: находки Дубининской улицы готовят к передаче в музеи
Компромисс для археолога
Археологи из камерального отдела бюро, как правило, не выезжают на раскопки: все, что находят в земле, привозят к ним.
«Это большая ответственность. Культурный слой, который мы выбираем, после нас уже никто не увидит. Археология в какой-то степени разрушительная наука: если слой снимаешь, твоя задача — очень четко все зафиксировать: сфотографировать, начертить, методично и педантично указать детали. Все сохранить невозможно, нужен компромисс. Мечта археолога — очень хорошо делать свою работу, быть настоящим профессионалом», — говорит Людмила Рукавишникова.
Она признается, что ее мотивирует возможность прикоснуться к истории: «Самое вдохновляющее — это люди, с которыми я работаю, и вещи, которые мы делаем. Мне особенно интересны площадные раскопки, когда находим большое количество вещей, рассказывающих про жизнь горожан».